Андрей недоуменно вскинул голову и сделал полшага назад. Это что же… это они его сюда, что ли, хотят… бросить? Что он им, узник замка Иф?
— Я гражданин Ро… О-ох!!!
Один из стражников молча ударил его кулаком в живот, второй распахнул дверь, и влетевший в узилище пленник растянулся на грязном полу. Дверь со скрипом захлопнулась, снова загремели ключи…
Чертыхнувшись, Громов поднялся на ноги, но тут же сел, едва не ударившись головой о стропила. Усевшись, машинально пригладил волосы и наконец осмотрелся, заметив, что в данном узилище он вовсе не являлся единственным узником. С дюжину человек сидельцев здесь точно имелось, а может, и больше — плоховато было видать, тусклый лучик света струился лишь из одного оконца под самым потолком. Весьма небольшое, едва кошке пролезть, оно еще было забрано частой решеткою. Кстати, как раз под окошком имелось свободное местечко, только вот соломы там не было — ее, как видно, растащили под себя местные постояльцы… с которыми, наверное, нужно было уже поздороваться, что молодой человек, натужно улыбаясь, и сделал:
— Бонэ тардэ!
Не «буэнос диас» сказал — «добрый день» по-испански, поздоровался на местном наречии. И, судя по одобрительному гулу, понял, что не прогадал. Узники тут же залопотали, похоже, что тоже по-каталонски, кто-то даже подбросил новому сидельцу соломы, а невысокого роста толстяк с черной курчавой бородой даже протянул кружку с водой.
— Грасьяс!
Поблагодарив, Андрей едва не поперхнулся — вода показалась ему какой-то тухлой и до противности теплой, впрочем, выбирать в данном случае не приходилось — Громов внезапно ощутил сильную жажду и быстро выпил кружку до дна, не так-то много водицы в ней и имелось.
— Бене! Бене! — хохотнув, толстяк одобрительно похлопал Громова по плечу и уселся рядом на корточки. — Англезе?
— Русо, — вернув кружку, Андрей дружелюбно улыбнулся и, не сдержавшись, добавил: — Русо туристо, облико морале! Ферштейн?
— Хо!!! Алемано! — толстячок обернулся, поманив из угла какого-то похожего на цыгана подростка с длинными черными волосами. — Э, Жоакин!
Похоже, этот бородатый толстяк имел здесь какую-то власть над остальными сидельцами — то ли старший по камере, то ли просто — местный авторитет. И в том, и в другом случае ссориться с этим уважаемым господином было бы очень невыгодно и даже чревато немедленными осложнениями самого недоброго плана, что Громов прекрасно себе представлял, а потому решил особенно-то не выпендриваться и вести себя, насколько позволяли сложившиеся обстоятельства, прилично — в дверь ногами не стучать, об стенку головою не биться и не требовать дурными воплями немедленной встречи с российским консулом.
Подсевший парнишка, с явным страхом покосившись на толстячка, перевел взгляд на Громова и принялся что-то быстро лопотать по-немецки, из которого Андрей знал только «айн, цвай, драй», «хенде хох» и «дас ис фантастиш».
— Я не немец, понимаешь, нет? Нон алемано. Говорю же — русский! Русо, русо! Ай эм рашен ситизен! Спик инглиш? Парле франсе?
— Спик… ай спик… — мальчишка неожиданно понял и радостно закивал. — Бат… э литл.
Понятно — говорит, но немного, как в анкетах пишут — «читаю со словарем».
— Же парль франсе оси. Мэ — ан пе.
Ага… по-французски — тоже немного. Ну хоть что-то!
— Громов моя фамилия! Зовут — Андрей.
Молодой человек протянул парнишке руку, но тот резко отпрянул, снова покосившись на толстяка.
— Ха — Андреас! А я — Жузеп.
Примерно так он и сказал, естественно, на каталонском, и дальше уже пошел разговор с помощью юного переводчика, который, как понял Громов, никаких прав в камере не имел… как и все прочие оборванцы, в беседу не вступавшие и боязливо жавшиеся по своим углам, словно напуганные внезапным включением света тараканы.
Общение вышло странноватым, однобоким каким-то — новоявленный узник охотно рассказывал о себе, надеясь на понимание переводчика, а вот хитрый толстяк Жузеп только расспрашивал да слушал, время от времени отвешивая мальчишке смачные подзатыльники — видать, чтоб лучше переводил. Андрея сия непосредственность раздражала, но лезть в чужой монастырь со своим уставом молодой человек явно не собирался.
— Да, да, Влада — моя девушка. Нет, не жена. Невеста? Хм… я бы не сказал. Чем занимаюсь? Логистика. Ну бизнес у меня свой, понимаешь, дело — транспортная контора. Товары туда-сюда вожу.