Звякнули шпаги… один раз, другой… а на третий клинок Андрея вылетел из рук, упав в траву за кустами.
— Ничего, ничего, месье, — утешил господин Кавузак. — Понимаю, вы, русские дворяне, больше привыкли к саблям. А шпага — не сабля, с ней тоньше надо, изящнее. Вот, опять вы не на ту линию встали. Ну сами подумайте, неудобно же так, раскорякой! В следующий раз попробуем танцы — приведу вам в пару одну женщину, вряд ли она вам понравится — в возрасте уже, но как танцует — одно удовольствие посмотреть. Танцы мы с вами, месье Громахо, постараемся как можно быстрее освоить — чтоб вы не чувствовали себя на здешних балах этаким русским медведем! Прошу прощения, если обидел — искренне не хотел.
Так вот, в учении и на службе, и пролетали все дни, и некогда было ни о чем думать… разве что с нетерпением ждать возвращения Жоакина. Интересно, какие вести принесет парень? Хорошие или… нет. Дай бог, разнюхает что-то о Владе, а если нет… А если нет, то, значит, ее никогда здесь и не было, все хорошо с этой девушкой — уже, небось, дома… Интересно, пропавшего любовника вспоминает? Грустит?
Через неделю наконец-то вернулся Жоакин Перепелка! Довольный, но, увы, мало что выяснивший — никаких полуголых девушек никто в Калелье и ближайших деревушках не видел, а значит, она там и не появлялась, иначе уж непременно заметили бы. Что же касается красного корабля, то тут дело обстояло гораздо запутаннее.
— Рыбаки говорят, что это — проклятый корабль, — пояснил юноша. — Они много о нем слышали, но видели редко. Тому и рады — «Барон Рохо» — предвестник горя.
— Ну это я без тебя знаю, — Громов разочарованно зевнул и потянулся — время-то уже стояло позднее. — А что там за слухи?
— Да разные, — Жоакин задумчиво поморщил лоб, глядя в открытое окно на шаставшую по двору кошку. — Кто-то когда-то этот корабль видел, а потом заболел и умер… или утонул — вот примерно так.
— А о капитане, о матросах — что, вообще ничего?
— Да как же ничего! — всплеснул руками подросток. — На капитане-то как раз и лежит проклятье, говорят, лет двадцать назад он основал в Барселоне общество поклонников Сатаны!
— Да что ты! — Андрей насмешливо хмыкнул, цыкнув на запрыгнувшую на подоконник кошку. — И кто же еще в это общество входил?
— Никто в деревнях не знает, но… — перекрестившись на видневшуюся в окошке часовню на горе Тибидабо, Перепелка пригладил волосы, а все же пробравшаяся в комнату кошка прыгнула к нему на коленки. — Но говорят, что общество это до сих пор существует. — Боязливо оглянувшись по сторонам, юноша понизил голос до шепота, словно б его мог подслушать сам дьявол: — И входит туда не кто попало, а самые знатные господа и дамы! В особенности — дамы. Этим-то что надо, господи?
— Понятно, что, — хохотнул молодой человек. — Доступного и немножко извращенного секса — все сатанинские клубы именно для этого и создаются. А ты что думал — просто Бога гневить?
— Э-э… я так и не понял — для чего, сеньор?
— Ну и не надо тебе ничего понимать — молодой ишо! — тихонько засмеялся Громов. — Сбегай-ка лучше на кухню, принеси вина. А за информацию спасибо, все ж кое-что. Вот тебе гинея — заслужил, парень.
На следующую субботу в губернаторском дворце был объявлен бал, на который приглашались все знатные люди города, а также герои, проявившие себя во время штурма. Естественно, герои не из простолюдинов — тех-то зачем на балы приглашать, они и танцевать-то не умеют, ну разве что сардану — танец, на балу вряд ли уместный. Тут надо что-нибудь этакое, изысканное — балеты-менуэты.
Естественно, новоиспеченный сеньор лейтенант тоже оказался в числе приглашенных, чему очень даже обрадовался, намереваясь завести на балу кое-какие приватные и, несомненно, полезные для дальнейшего расследования знакомства.
Бал начался с легких закусок и танцев. Уже начинало смеркаться, и в просторной зале губернаторского палаццо ярко горели свечи. Пахло миндалем и лавандой, шуршали кринолинами дамы, а благородные господа, дожидаясь музыки, неторопливо вели светскую беседу.
Кроме самого губернатора и высших городских лиц, на балу присутствовали несколько англичан и даже пара австрийцев из свиты пока еще эрцгерцога Карла, которого ждали в Барселоне со дня на день, чтобы торжественно провозгласить королем. Не потому, что так любили Габсбургов, просто ненавидели кастильцев, считая их главными виновниками всех каталонских бед. А за кастильцами стояла Франция и Филипп Бурбон — значит, королем должен быть Карл Габсбург! Враг моего врага — мой друг.
Выпив пару бокалов в обществе капитана Педро Кавальиша и еще нескольких офицеров, Громов стрельнул глазами в сторону дам, в подавляющем большинстве вполне себе замужних, но и среди них попадались очень даже юные и красивенькие. Как, например, во-он та кукольная блондиночка — эпоха барокко признавала эталоном красоты именно такой тип женщин, вечно юных анемичных жеманниц, бледных и словно бы ненастоящих, тип рубенсовских пышногрудых венер остался далеко в прошлом, о чем Андрей нисколько не сожалел — ему и такие «куколки» нравились. Косплей, что тут скажешь?