— Почему же не эти…
— Потому что мы все совершили тяжкое преступление, уважаемый господин Охейда! — Громов произнес эти слова громко и веско, словно бы всех собравшихся пригвоздил. — Да-да, преступление, если кто еще не понял. Мы — и вы, господа, в том числе — захватили целый корабль, идущий, между прочим, под английским флагом. Вы полагаете, суд Ее Величества королевы Анны это нам простит? А! Вижу, никто так не думает, что ж, тем лучше — дураков нет. Значит — Флорида! Или какая-нибудь другая испанская колония, все равно, просто Флорида, мне кажется, сейчас куда ближе других.
— Вы предлагаете добраться туда на баркасе, сеньор Андреас?
— Хотел… — Громов усмехнулся, словно бы вспомнил вдруг что-то забавное. — Однако раздумал. У нас же есть корабль!
— Но мы не умеем им управлять!
— Есть тот, кто умеет, — негромко напомнил Андрей.
Бывший владелец сукновальной мельницы растерянно хлопнул глазами:
— Вы хотите договориться… с этими? Я вас правильно понял, сеньор?
— Именно так, — молодой человек улыбнулся. — И мы сделаем это сейчас же, ибо время работает не на нас.
Симон де Охейда недоверчиво покачал головою и посмотрел вдаль, уже подернутую синим вечерним туманом:
— Не думаю, чтоб они помогли нам.
— Помогут, — безапелляционно заявил Громов, все так же улыбаясь, словно здесь, на захваченной «Эулалии» царило безудержное веселье. — Нам ведь не нужен корабль, и живой товар тоже не нужен — все это мы вернем, едва только окажемся у берегов Флориды.
— Но там верные сторонники короля Филиппа!
— А от сторонников короля Карла вы не натерпелись? И вообще — для вас есть какая-то разница — кто король? Если есть — прошу не побрезговать объяснить!
Сказав так, бывший лейтенант скрестил на груди руки и оглядел собравшихся вокруг него поселенцев.
— Вы сами-то что мыслите? Ну вот, к примеру, вы…
Андрей ткнул пальцем в коренастенького мужичка с сединой в усах и бородке.
— Я? — недоуменно поморгал тот.
— Вы, вы… вы за какого короля?
Мужичок беспомощно оглянулся и пожал плечами:
— Я — как все… как старший скажет. А староста у нас — достопочтенный сеньор Охейда. Ведь так?
— Так, так, — с облегчением закивали собравшиеся.
— Так пусть уж все будет, как он решит.
Вот ведь стадо! Громов едва удержался, чтобы не выругаться. Ишь ты, «как старший скажет» — лишь бы самим ничего не решать, не брать на себя ответственность! Сталкивался Андрей с такими людьми еще и в прошлой своей жизни, и весьма часто. И как-то так получалось, что те постоянно жаловались — то начальство плохое, то «плотют» мало, то еще что-нибудь. Так вы не работайте там, где вам плохо — открывайте свое дело или уезжайте куда-нибудь, решайтесь — чего зря ныть-то? Да ведь нет, так и будут ныть, друг дружке завидовать да радоваться приходящим от государства подачкам, ибо работать — если это слово здесь уместно употребить — предпочитали именно на государство, а последнему было весьма выгодно иметь столь покорный народ, знающий, правда, одно лишь слово «дай!», и зарабатывать самостоятельно не умеющий. А зачем что-то организовывать, решать, отвечать, когда можно к государственной кормушке присосаться, как клоп… только вот рано или поздно всех клопов — дустом, особенно когда пайки на всех не хватит.
— Сеньор Андреас, вы меня слышите?
— Что? Ах да, да, — Громов внимательно посмотрел на Симона. — Так что вы решили?
— Решили… э… Договаривайтесь! А то вдруг — буря? Лучше уж твердую землицу под ногами иметь, а уж там будь что будет.
— Ну вот и славненько.
Потерев руки, бывший королевский лейтенант махнул своим ссыльным сотоварищам и зашагал к люку.
Сильвио Головешка, Деревенщина Гонсало Санчес и Каменщик Рамон Кареда откровенно радовались — еще бы, никто из них сильно в заварушке не пострадал, если не считать подбитого глаза Головешки да раненой руки Рамона, раненной, впрочем, легко. Если кто и получил больше всех, так это Мартин Пташка, правда, тому хорошо досталось еще до всех столь внезапно произошедших событий — от матросов и покойного капитана Пинеды. К слову сказать, в моральном плане подросток пострадал куда больше, нежели в физическом, — все ж чуть не повесили парня.
— А, кстати, где Мартин? — вдруг озаботился Громов. — Что-то его не видать.
— Да на баке они, — усмехнулся Сильвио. — Воркуют… сам знаешь, с кем.
Андрей ухмыльнулся:
— Понятно. Не рано ему ворковать?
— Ему-то не рано…