И вот тут, надо сказать, я достиг некоторых успехов. В первую очередь, за счет возросших регенерации и управления массой. Вкупе с «девяткой» в метаморфизме, я мог за секунду подстроится к любому противнику своего уровня.
Когда пришло время для третьего прокола, все сперва шло штатно. Ангар, на этот раз почти по самую крышу утопленный в землю, круг из несчастных животных, аппаратура и два лаборанта, ею управляющих. А затем, когда вой собак смолк, и начало формироваться золотое зеркало перехода, я вдруг понял, что что-то идет не по плану.
Во-первых, ртутная поверхность линзы возникла слишком быстро. Во-вторых — продолжала расти даже когда заполнила все расстояние от пола до потолка. И в третьих, Барон оттуда не вышел. Зато стали выпрыгивать твари, которых называли Гончими — те, которые выступали псами-загонщиками на охоте саваранов.
И их было много. Очень много. С первой десяткой я разделался быстро, но пока я был занят ими, в ангаре скопилось уже около полусотни монстров. Часть бросалась на меня, часть на двери, пытаясь их выломать, а некоторые терзали оборудование, оставленное в помещении.
Когда две псины сомкнули свои чудовищные челюсти на непонятных ящиках и пультах, прозвучало несколько взрывов, а линза «прокола» замигала и стала расширяться еще стремительнее. Понимая, что все это непросто так, я стал быстро наращивать на теле броню, даже лицо упрятал под костяной пластиной, оставив только узкие щелочки для глаз.
Это меня и спасло, полагаю. Мигание золотого зеркала сделалось похожим на работу стробоскопа. Затем вспышка золотого света поглотила все вокруг. Я почувствовал, как возросла температура воздуха, как нагреваются мои «доспехи», ощутил запах горелой плоти — уже не знаю, своей или десятков Гончих, которые к этому времени визжали на одной ноте.
Длилось это несколько секунд, после чего свет стал стихать. После чего рискнул открыть глаза. Первые мгновения казалось, что я ослеп, но потом сквозь белый шум стали проступать очертания предметов, и вскоре я уже мог различить внутренности ангара. Посреди которого висела здоровенная, размером с трехэтажный дом линза «прокола». Не собирающаяся, судя по всему, исчезать, как это бывало раньше.
Следующее, что я заметил — отсутствие у ангара крыши. Хорошей такой, добротной. По словам Окелло — способной выдержать прямое попадание серьезной бомбы или ракеты. Так вот, она попросту исчезла. Вместе с верхней частью знания. Так что теперь я находился в глубокой, шестиметровой яме, заполненной тушами сгоревших Гончих. Ни одной живой твари я не заметил.
Не тратя времени, я подпрыгнул, и оказался на поверхности. Бросил очередной взгляд на здоровенный портал — иначе не назовешь. Огляделся по сторонам, заметил несколько группы спецназа, занявших укрытия, и наставивших стволы винтовок и пулеметов в сторону аномалии. Три въезжающих на внутреннюю территорию «части в части» боевых машины пехоты. Обратил внимание на то, что соседние, довольно далеко от ангара стоящие здания, посекло осколками, в которая превратилась крыша. И, наконец, нашел глазами чернокоженого кэкээсника.
Помахал ему рукой и медленно направился в его сторону.
Военные напряглись. Оружие сменило направление, и почти все теперь смотрело на меня. Понять их было можно — случилось ЧП, а им навстречу топает почти трехметровый здоровяк, держащий руки ладонями вперед, и широко улыбающийся. Сразу возникает желание всадить в него очередь-другую. Для профилактики.
— Не стрелять! — закричал Окелло, выбегая из-за остановившейся БМП. — Свои!
Дождался, пока я приближусь, а шел я медленно, постоянно оглядываясь на висящее в воздухе зеркало и ожидая, что оттуда начнет что-нибудь выпрыгивать, и накинулся с расспросами. Что я видел? Как это было? И, главное, что я по этому поводу думаю.
Винера рядом не было. При первом возникновении опасности, ученого посадили на заднее сидение военного джипа и со всей возможной скоростью повезли прочь от эпицентра непонятно чего. Сверхов, даже очень сильных, еще можно найти, как и высокопоставленных функционеров, а вот профессоров, способных построить модель развития общества, на Земле больше не было.
— Понятия не имею, Василий. — ответил я на последний вопрос, предварительно описав все, что со мной происходило в ангаре. — Что-то пошло не так. Может, место проклятое?