— Может, из танка в него пальнуть? — без особого энтузиазма произнес Интернационал.
— Вряд ли из этого что-то выйдет. — задумчиво отозвался Шторм. — Вот, если под ним костер развести…
В этот момент я заметил, как раненный гоблин, про которого все забыли, уползает в сторону прокола. Еще несколько метров, и он скроется в золоте.
«И тогда Сто Костей узнает о ловушке. — мелькнула мысль у меня в голове. — И, чем черт не шутит, действительно придет мстить».
Не думая, я всадил в него еще один шип. На этот раз фиолетовый уродец не смог увернуться — подвижность пострадала еще после первого ранения, а восстановить поврежденную конечность за время короткого боя он не успел. Так что попал куда целил — во вторую ногу.
Демон заверещал, и я почти без удивления понял почти все его слова.
— Не убивай! — кричал он. — Буду служить, как Темному Камню! Не убивай!
— Погоди. — остановил я Любу, которая уже решила оборвать мучения мелкого саварана. — Кажется, мы нашли того, кто нам нужен.
«Кто ты?» — глядя на раненого, попытался я повторить тот же трюк, что и с Воителем. То есть, сосредоточился и попытался мысленно произнести эту фразу.
Но к моему сожалению, с гоблином этот трюк не сработал. То ли телепатией он не владел, то ли думал я слишком уж на русском. Короче, не получилось ничего. Фиолетовый гаденыш продолжал верещать, умоляя оставить ему жизнь в обмен на службу.
— Пакуем его. — сказал соратникам. — Это и будет наш «язык». Просит сохранить ему жизнь, присягает на верность.
В течение следующих пары часов, мы работали грузчиками. В первую очередь, поместили кокон с Черным на трал. Закуклившийся саваран не проявлял никакой активности, надо полагать, эта его способность работала, как последняя надежда. Уйти в полную защиту, если дела сложились совсем уж скверно.
Машина увезла его к ангару, где куколку саварана обложили блокираторами, и окружили кольцом из тяжелых пулеметов. Там же, на постоянном дежурстве, осталась Зима, так как мы не понимали, сколько еще продлиться спячка одного из наших пленников.
А вот со вторым таких проблем не было. Когда я жестами объяснил ему, что сразу убивать его не станут, он немного успокоился и перестал орать. Позволил себя стреножить и так же под наблюдением отправился в другое полуподземное сооружение.
— Пойдем, Виктор. — позвал Окелло, который закончил отдавать распоряжения. — Поработаешь у нас переводчиком.
— Только я вопросы задавать не могу. — напомнил я.
— Это не беда. Мы уже все продумали.
Венер действительно довольно быстро сообразил, как наладить общение между мной и гоблином. Прикованного к стене недомерка расположили так, чтобы он мог видеть небольшой экран, куда выводилось изображение с камеры, направленной на впавшего в спячку Черного. Я, встав рядом с экраном, ткнул в картинку пальцем.
— Итрим. — сказал я. — Это Итрим.
В ответ уродец буквально взорвался словами. Так быстро, что я ничего не понял. Пришлось просить его жестами повторить медленней. Не сразу, но он сообразил. И вскоре уже рассказывал мне про Итрима, чье прозвище полностью звучало, как «черный камень поглощающий свет». Очень символично. В том смысле, что ученые как раз пытались просветить куколку Темного рентгеном, но успеха не добились.
— Ты. — после того, как мы разобрались с босом, пришло время послушать про самого гоблина. На всякий случай, я снова ткнул пальцем в монитор, повторил «Итрим», а затем также указал на мелкого демона. — Кто ты?
— Нбьен. Кипус. Раб Черного Камня.
Так, слово за слово, и строился допрос. Со временем я стал не просто слышать перевод, а различать отдельные слова, соотносить их со значением и пытаться повторить так, как их произносил гоблин. Тот поправлял, так как тоже был очень заинтересован в том, чтобы мы нашли общий язык. Понятно, что так языку учиться долго, но у меня имелся бонус — речь пришельцев я понимал без труда.
И вот что у нас по итогам дня получилось узнать. Бесенок, а именно так я понимал значение типа Кипус, действительно был рабом Итрима. Выполнял его мелкие поручения, отвлекал внимание противников, как мог помогал в сражениях. За службу получал крохи эссенции, которые позволили бы ему через какое-то время пройти вторую мутацию.
Самостоятельно заниматься добычей эссенции он не мог. Или боялся — так, вроде. По его словам, в тех краях, где он обитал, слабых противников, с которыми он мог бы справиться, уже не осталось. Так что у него была лишь одна надежда — заступничество Черного Камня. И он был страшно благодарен Воителю за то, что тот позволил ему оставаться рядом.