Надо бы продолжить нашу семейную сапожную династию. Полутовых тут уже собралось немало. Вслед за Герасимовыми племянниками — Фёдором и Александром — пошли в сапожники их сыновья: Григорий, Вениамин и Георгий. А мы с нашей сорокинской стороны будем преумножать обувных мастеров. Согласен?
Ждём тебя. Жить будешь с нами — места хватит.
Дмитрий не раздумывая приехал.
Начал он, как и все его родственники — Полутовы и Сорокины, — с самого простого. Его определили в каблучный цех, обучили несложной работе — прибивать на машине каблуки. Подставляй в неё ботинок да нажимай ногой педаль. Вот и вся премудрость!
И уж, казалось бы, от самого рабочего тут ничего не зависит. Но Дмитрий сумел так приноровиться, что прикреплял каблучки ровнёхонько, чисто: любо-дорого смотреть. Да ещё придумал стёсывать их. Отчего те же ботинки приобрели лёгкий и изящный вид.
Потом Дмитрия перевели в сандальный цех. Тут он тоже предложил, как лучше работать: подсказал принарядить скучные коричневые сандалии светлыми рантами и на носочках пробить фигурные отверстия.
Самые обычные детские ботинки, в которых играют в футбол и гоняют в лапту, и те сумел украсить: всего лишь одна узорчатая строчка на сгибе и две такие же строчки вдоль шнуровки преобразили ботиночки.
Вот их-то и увидела однажды швея из цеха детской обуви, которую все называли товарищ Вера.
— Кто сочинил такие замечательные украшения? — удивилась она. — Совсем просто, а как нарядно!
Дмитрия похвала ну прямо-таки окрылила. Дело в том, что он уж давно приглядывался к этой удивительной девушке. Весёлая, задорная. Вокруг неё всегда вились парни. Но она никого не выделяла. Со всеми была приветлива, всем одинаково приятно улыбалась.
Вера носила свободную полосатую блузу, синюю юбку и голубую косынку, из-под которой выбивались непокорные пряди волос.
У неё были стройные длинные ноги. Но обувалась она в грубые «парусинки» на резиновом ходу. И было обидно смотреть: такие красивые ножки были достойны более нарядных туфель.
Вера слыла на фабрике активисткой. Всё, чем жила тогда молодёжь, кровно её касалось.
Прибежала она как-то в цех и объявила:
— Товарищи, принято решение строить наш фабричный Дом культуры. Кто добровольцы, записывайтесь!
Дмитрий конечно первым изъявил желание.
— А сама-то пойдёшь?
Вера возмутилась:
— Как же без меня!
Дмитрию очень хотелось понравиться ей. А как это сделать, если был он по натуре человек застенчивый. Вот он и старался умением обратить на себя внимание.
После смены молодёжь отправилась на стройку. Преобразились в каменщиков и грузчиков. Опытные строители показали простейшие приёмы работы. Дело пошло на лад.
А Дмитрий показал себя отличным плотником. Припомнил, как в деревне помогал ставить избы, как играючи орудовал топором и рубанком.
Вера увидела, сказала:
— Красиво работаешь.
От радости у Дмитрия румянцем полыхнуло лицо.
Спустя время товарищ Вера пришла с новым сообщением:
— Объявляется поход за высокое качество обуви!
Каждый должен был показать, чего он может достичь на своём рабочем месте, если будет трудиться без брака.
Дмитрий взял на себя обязательство выпускать ботинки только первого сорта. А когда случалось какую-то пару подпортить, он оставался после смены, чтобы исправить недоделки.
Жизнь била ключом, и фабричная молодёжь нигде не хотела отставать.
Благоустраивали свою Московскую заставу, собирали деньги на постройку дирижабля, ездили в подшефный колхоз убирать урожай, перестраивали устаревшие цеха. И не было преград мечтам и дерзновенным планам. Всё по плечу! Всё осуществимо!
Дмитрию стали интересны эти дела. И стало как-то радостно жить этой бурной звонкой жизнью ещё и потому, что рядом была товарищ Вера.
Всё он делал с заинтересованным старанием и хорошим вкусом. Дмитрий завёл себе альбом, в котором рисовал обувь такой, какой бы ему хотелось её видеть. Он не уставал фантазировать.
Сапожники поражались:
— Удивительно, откуда у деревенского парня столько выдумки!
Сорокинские рисунки поражали и восхищали. Вот только не мог Дмитрий рассказать, как такие фасоны выполнить. Одно дело нарисовать, совсем другое — выкроить заготовку, выточить колодку, сшить да затянуть башмак. Тут нужно знать доподлинно обувное мастерство — так, как его знали Полутовы и Сорокины.