– Да не было здесь женщин! Клянусь тебе… здоровьем дочери! Клянусь своим книжным! Чтоб мне разориться, если здесь побывала женщина! – Лоран говорил, взвешивая каждую фразу. На самом деле клясться он мог чем угодно, он ведь не врал. Женщина не заходила в его квартиру. Сюда «зашла» только ее сумка.
Доминику его объяснение вроде бы удовлетворило.
– Я тебе верю, – сказала она. – Ты суеверный, ты не стал бы бросаться такими словами.
Затем она рассказала, что весь вечер следила за тем, как лихорадило биржу и на экранах отображались – с учетом разницы во времени – миллиардные цифры сделок со всего мира; информация нужна была ей для колонки в крупной ежедневной газете, где она вела экономический раздел. Еще у Доминики была своя передача на радио, а иногда ее показывали по информационному каналу на телевидении. Он всегда испытывал странное чувство, глядя, как женщина, с которой он делит ночи, спорит на экране с другими журналистами, а порой и с крупными шишками. Собственно говоря, они и познакомились на телевидении. Лорана пригласили принять участие в передаче, посвященной одной из книжных новинок, а Доминика ждала очереди для съемок передачи по экономике. Книгу, о которой шла речь, она уже успела прочитать; та ей понравилась, о чем она и сообщила Лорану. На следующей неделе в «Красном блокноте» устраивали автограф-сессию с автором, и Лоран сказал, что будет рад ее видеть. Он собирался закрывать магазин, когда обнаружил, что она все еще здесь. На краткий миг их взгляды встретились – это был тот самый миг, в который толком не знакомые мужчина и женщина без слов дают понять друг другу, что эта встреча – не последняя.
– Поздно уже, – сказала Доминика, направляясь в спальню.
Лежа в постели и обнимая ее, Лоран нет-нет да и поворачивал голову в сторону шкафа, где хранилась спрятанная сумка. Доминика приникла к нему с поцелуем, а у него в мозгу неотступно крутилась фраза: «Боюсь красных муравьев».
Лоран повернулся на другой бок и обнаружил, что в постели он один. Бросил взгляд на будильник: шесть утра. Доминика просыпалась рано, но никогда не уходила раньше семи и обязательно заглядывала к нему попрощаться. Лоран встал. Она, полностью одетая, стояла возле входной двери.
– Уже уходишь?
– Ухожу.
– Почему ты на меня так смотришь? – удивился Лоран.
– Я оставила тебе записку. На журнальном столике, – холодно ответила Доминика, потуже затягивая пояс пальто.
Лоран!
Раз уж ты так любишь клясться, тебе следует озаботиться здоровьем дочери и финансовым положением твоего магазина. Я сегодня рано поднялась и на минутку прилегла на диван. Вот что я нашла у тебя на ковре. Возможно, нам надо это обсудить. Или не надо. Думай сам. Я не собираюсь делать первый шаг – и в этом тебе клянусь.
Доминика
Внизу записки, на самом виду, лежала шпилька. Собирая вещи в сумку, Лоран оставил ее на ковре.
– Ты, конечно, скажешь, что это шпилька твоей дочери.
– Нет, это не ее шпилька. Подожди, я сейчас все тебе объясню…
Лоран достал из шкафа сумку и положил ее на журнальный столик.
– Час от часу не легче, – пробормотала Доминика, не ожидавшая от Лорана такой прыти. – Она у тебя уже и сумку оставляет! Ну, я слушаю. Даже интересно, чем ты меня повеселишь.
– Я нашел ее на улице.
– Ты что, издеваешься?
Лицо Доминики внезапно утратило всякое выражение. Лорана охватило отвратительное чувство ни в чем не повинного, но подозреваемого в самых страшных преступлениях человека, которому не верит никто, даже собственный адвокат.
– Нет, – пролепетал он, – я не издеваюсь. Вчера утром я нашел ее на улице. На улице Пас-Мюзет, если быть точным.
Доминика медленно покачала головой. Ее взгляд из холодного сделался ледяным.
– На улице? Сумку? И не пустую?
– Ну да! Ее украли. Украли, понимаешь?
– А что, позволь спросить, эта украденная сумка делает у тебя в шкафу?
Лоран открыл было рот, чтобы ответить, но Доминика не дала ему такой возможности.
– И почему ты не поведал мне эту экзотическую историю вчера вечером?
– Ну, потому что…
– Потому что ты не думал, что я найду на ковре ее шпильку! – Она повысила голос.
Лоран растерянно молчал.
– Я еще вчера заметила, что здесь пахнет ее духами, – продолжала Доминика, обводя глазами комнату. – Я сразу догадалась, в чем дело. И ты был вчера сам на себя не похож.