Скрепкин напрягся. За спиной волка выросла фигура ужасного солдата. Солдат смотрел на Скрепкина одним глазом и зловеще щерился.
Волк прыгнул. Но Лене вновь удалось вовремя отскочить, и чудовище приземлилось у него за спиной. Теперь Скрепкин оказался окруженным с двух сторон. Ему оставалось только бежать вбок. Он быстро побежал к «Скорой помощи». Но волк снова прыгнул и оказался у него на пути. А солдат приближался сзади.
Леня развернулся и увидел третьего. На него наступал, переваливаясь с боку на бок еще один солдат с большими зубами. Он кричал «ура». Лене показалось, что руки солдата каким-то загадочным образом летят рядом с ним совершенно самостоятельно. Но Скрепкину некогда было разглядывать это. Он взял правее.
Из тумана выступил четвертый. Вернее, четвертая. Женщина-паук! Огромный волосатый паук с женской головой над пульсирующим лысым брюхом.
Леня понял, что до «Скорой помощи» не добежать.
Паук поднялся на задние ноги, а передние протянул к Скрепкину – омерзительные паучьи конечности с волосками-шипами и крючками! Такими крючками можно было спокойно поддеть корову или свинью и разорвать их пополам, как лист бумаги.
Леня развернулся и побежал к своей машине.
Чудовища бросились за ним.
Леня увидел, что рядом с дверцей стоит еще какой-то урод с большой головой и тонкими страусиными ногами, как на картинах Иеронима Босха.
Я, наверное, попал в ад, – промелькнуло в голове.
Леня взял левее и обежал машину вокруг. Яйцеголовый бросился за ним. Сердце колотилось, как отбойный молоток.
Скрепкин остановился и предпринял отчаянный маневр. Он дождался, когда монстры подойдут поближе, запрыгнул на крышу машины, нырнул в открытое окно со стороны водителя, поднял стекло, завел машину и рванул с места.
На крышу тяжело опустился волк. Скрежет когтей по металлу заставил Скрепкина вздрогнуть. Крыша прогнулась. Леня резко крутанул руль и сбросил хищника на землю. В ту же секунду он налетел на страусоногую голову. Как будто хрустнула скорлупа, и по лобовому стеклу растеклась мерзкая жидкость. Леня включил дворники и выжал из машины всё что можно.
Он ехал, не зная, куда едет. Порождения ночи и тумана продолжали преследовать его.
Вдруг вспыхнул яркий ослепительный свет. Леня зажмурился, но руля не выпустил. Этот свет – его спасение. Он открыл глаза и поехал вперед, прямо по лучу света.
2
Абатуров сходил за святой водой и выплеснул кружку на покрасневшую задницу Хомякова.
– Во имя отца и сына, – сказал он. – Не полегче тебе теперь?..
Хомяков не ответил.
– Если не будешь буянить, мы тебя развяжем… Ну как?..
Игорь Степанович отвернулся от Абатурова.
– Я бы не стал его развязывать, – вмешался Юра. – У него ума нету, – он постучал костяшками по голове Хомякову, – опять драться будет. Уж я-то его знаю, – Мешалкин обошел тестя вокруг и остановился возле его головы. – Правильно я говорю, Игорь Степанович?..
Хомяков поднял голову и плюнул в Мешалкина снизу вверх. Но плевок не достиг цели, а описал дугу и шлепнулся Хомякову на лоб.
– Вот видите, – Мешалкин ухмыльнулся. – Зверюга! Пусть так и лежит!
– Нет… – Абатуров погладил бороду. – Так нельзя… Не можем же мы его тут всё время связанным держать! И нам опасно и ему… Надо, я считаю, еще раз попытаться человеку всё объяснить. Может быть, теперь он будет попонятливее… Давайте ему ноги развяжем, а руки оставим как есть, и того… на колокольню его поднимем и всё опять покажем и расскажем.
Хомякову развязали ноги, подняли его и повели на колокольню.
Вампиров вокруг церкви прибавилось. Они неторопливо ходили по кругу, переваливаясь с боку на бок, и издавали чавкающие и урчащие звуки. Им хотелось крови.
– Сатанисты! – крикнул дед. – Ничего вы от нас не получите!
Мешалкин и Коновалов подвели Хомякова к краю.
– Смотри и запоминай, – сказал Мишка.
– Если бы мы тебя, дурака, не задержали, – добавил Юра, – ходил бы теперь так же и жаждал чужой крови! Понял?!
Хомяков уставился вниз. Картина действительно была ужасающая. Некоторые монстры задрали головы и смотрели на Хомякова голодными глазами. Их рты приоткрылись, Хомяков мог видеть в них острые клыки.
– Дед Семен, – сказал Коновалов, – как ты посмотришь, если я отсюда на монстров поссу? Я считаю, это было бы мощно!
Абатуров наморщил лоб.
– Ссать с церкви – большой грех. Но ссать в самой церкви – это вообще ни в какие ворота…
– Это я понимаю, – Коновалов посмотрел вниз. – Но мы же не просто оправляемся в неположенном месте, ссым с колокольни, а выражаем протест нечистой силе, мочимся ей на голову.