Они хотят предложить мне сделку! – пронеслось в голове у Ирины. – Ну уж нет! Никогда! Хотя… Я могу потянуть время… Стоп! Что ты думаешь, дура! Он же читает мысли!.. Ля-ля-ля!.. Ж-ж-ж!.. — она запустила помехи.
Доктор как будто ничего не заметил.
– Мы хотим предложить вам сделку… Вы достанете одну нужную нам штучку и спокойно уедете в свою Америку… А иначе… мы жестоко загубим вас в наших застенках…
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Будут плакать матери
Ночи напролет,
У деревни Крюково
Погибает взвод…
Когда умолкнут все песни,
Которых я не знаю…
Kill Them All…
Глава первая
ПАРТИЗАНЫ ВОЙСКА ХРИСТОВА
Подотрись, дед, литературой антихриста.
1
Мишка Коновалов проснулся, что-то светило ему прямо в глаз. Он тряхнул головой, пытаясь отвернуться, и проснулся окончательно. Мишка открыл глаза. Луч солнца, пробившийся через высокое узкое окно, падал на воротник. В свете луча весело летали пылинки. Мишка сел, потянулся и почувствовал сильную малую нужду. Он огляделся по сторонам. Все спали. На всякий случай, Мишка подошел к Лене Скрепкину и посмотрел, сколько времени на его наручных часах.
Ничего часики! – позавидовал Мишка.
07:30.
По всем понятиям, ночь закончилось, а с нею закончилось время сатаны и наступило время нормальных людей.
Мишка торопливо скинул засов, выскочил на улицу и побежал к кусту, на ходу расстегивая ширинку.
Постепенно, с уменьшением давления в мочевом пузыре, настроение Мишки улучшалось. Ужасы последних двух дней отступили назад и казались сейчас просто плохим сном. Мишка поднял голову и увидел, как высоко в небе летает ласточка. Ласточка описала круг над церковью и исчезла за куполом.
Эти два дня сильно его изменили. Он стал другим человеком, каким-то не таким, как раньше, гораздо, кажется, лучше…
– Вот ведь, – произнес Коновалов вслух. – Не думал я, что в таком солидном возрасте что-то может измениться. – Эта мысль ободрила его еще больше. – А я думал, что ничем меня не удивишь… Думал, что так ничего и не успею… Хрена!.. Успею еще!..
Он встряхнул конец и положил на место.
– Мишка! Ты куда ссышь, гиббона мать?! – услышал он сзади голос деда Семена. – Это же храм Божий, а не сортир!
– Так я ж не в храме, – Коновалов повернулся к церкви.
– Не в храме! – проворчал Абатуров. – А все равно подальше надо отходить. – Он отошел от крыльца к дороге, спустил штаны и присел. – Вот где надо! И не ближе!
Мишка потянулся, разминая затекшие конечности.
– Эй, Мишка! – позвал дед Семен. – Бумаги мне принеси! Бумагу забыл в церкви!
– Тебе какую? – поинтересовался Коновалов. – С крестами?
– Типун тебе!.. У тебя в кармане нет какой-нибудь?
Мишка сунул руку в карман и вытащил помятый листок. Развернул его. На листке что-то было написано не по-русски и был нарисован какой-то человек в круге. У человека росли рога и хвост. Мишка наморщился и с трудом вспомнил, что этот листок он вырвал из книги, которую нашел в доме убитых евреев. Его тогда замутило от вида трупов, и он решил покурить для успокоения нервов. Он вырвал этот листок для самокрутки, выскочил на улицу, но покурить забыл, потому что сразу побежал за народом.
– На! – Коновалов подошел к сидевшему орлом деду и протянул листок. – Подотрись, дед, литературой антихриста.
– Чего это у тебя? – дед Семен взял листок и поднес к глазам. – Мать честная! – дед закачался и чуть не сел жопой на собственную кучу.
Мишка испугался.
– Ты чего, дед?! Тебе плохо?! – он удержал Абатурова за воротник.
– Ты где это взял? – просипел Абатуров.
– Дак это… У евреев в доме… Из книги вырвал…
– Я эту книгу знаю! Я ее в замке у Троцкого видел! В Германии! Так вот откуда ноги у евреев растут!
– А ты думал, – Мишка кивнул.
– Нет, Мишка! Я таким говном жопу вытирать не стану! Неизвестно что у меня от этого с жопой случится! – он сорвал лист подорожника и подтерся им. – Вот черт! Маленький какой, зараза! – дед вытер испачканный палец о траву, поднялся и застегнул штаны.
Из церкви выглянул Мешалкин:
– Семен Абатурыч, – крикнул он, – тестя моего развязывать будем или как?..
– Надо бы развязать, – Абатуров почесал голову, – а то помереть может от занемения… Но… с испытательным сроком… Сначала ноги только развяжем, а если будет тихо себя вести, то попозже – и руки тоже…