Абатуров тряхнул головой, и видение растворилось. Перед ним снова было темное тамбовское небо с желтой луной, на фоне которой покачивался демон. Дед Семен посмотрел на остальных и понял, что они тоже видели свою мечту. Он понял, что демон не соврал, он может выполнить любое самое сокровенное желание, он знает, что им нужно, и может это дать. Но взамен…
– Очнитесь, православные! – закричал дед неистово. – Очнитесь, ради Всевышнего!
Люди на колокольне вздрагивали и как будто просыпались, трясли головами и терли глаза руками. Не просыпался один Мишка. Он так и стоял, покачиваясь взад-вперед, с широко раскрытыми, но невидящими глазами. Абатуров развернулся и дал ему пощечину. Мишка повалился назад, стукнулся головой о колокол и очнулся.
– Бум-м-м-м! – загудел колокол.
От этого звука демона отбросило на метр назад.
Абатуров посмотрел на свою ладонь. Есть у меня еще в руках сила!.. Но моя ли это сила? Или сила Господа, которую он вложил в мою стариковскую руку, чтобы я вызволил православного христианина?..
— Не верьте ему, люди! Он всё врет! – От его крика демона отбросило еще дальше. Это сильно удивило деда. Что-то поменялось в облике демона. Какая-то, что ли, усталость появилась в нем. Абатуров набрал полную грудь воздуха и заорал. – А-а-а-а-а-а! Па-а-аше-ел-на-а-хе-е-ер! – На этот раз демона не откинуло назад. Он висел на том же месте и смотрел на Абатурова своим особенным взглядом. – Люди! Он искушает нас, как искушали Иисуса Христа в пустыне! И так же, как Иисус, мы должны твердо сказать НЕТ! Посмотрите на него! Он же слабеет от нашей твердости! И если мы продержимся, ему хана!
– Замолчи, болтливый старикашка! – заревел Кохаузен. – Ты – жалкий человечек, проживший жалкую короткую жизнь! Что для тебя значит «подольше продержимся»?! Ты не имеешь понятия о времени! Ты вчера родился и сегодня умрешь, как комар! А я вечен! Я видел, как целые континенты уходят под воду, как вспыхивают и гаснут звезды, как рождаются и гибнут цивилизации!
– Ну, про звезды-то ты загнул! – перебил Скрепкин. – Демоны столько не живут!
– Заткнись! – Глаза Кохаузена засверкали в темноте. – Раз вы так тупы и упрямы и не хотите по-хорошему, я заберу у вас то, что мне нужно силой! Вам конец! И никакой ваш Бог не поможет вам теперь! Где он, ваш Бог?! Нет его тут! А я здесь! И всё мое войско со мной! – Он взмахнул плащом.
Абатуров хотел ответить: Ты, демон тупой, не понимаешь, что Богу не обязательно собирать вокруг себя кучи безмозглых трупов, если он может проявить себя через живых порядочных людей, – но не успел сказать этого, потому что демон взмахнул руками-крыльями, и все вампиры начали подниматься в небо.
Люди растерялись и остолбенели от такого зловещего смертоубийственного шоу. Сотни ходячих трупов взлетали, как воздушные шарики, в темное небо, будто их головы, заместо просроченных мозгов, заполнил летучий газ.
Они поднимались и поднимались, поднимались и поднимались, поднимались и поднимались, поднимались и поднимались, поднимались и поднимались, поднимались и поднимались и поднимались!
И, поравнявшись с колокольней, они приняли горизонтальное положение, головами в сторону людей. Они выставили свои острые длинные клыки и задрожали, готовые в следующую секунду броситься вперед, как японские камикадзе…
3
Максим Чернов что-то почувствовал. Он не мог объяснить что это, но что-то внутри подсказало, что нужно развернуть самолет и лететь в другое место. Вот она, интуиция, про которую говорил полковник Иншаков. Чернов прямо-таки печенкой чувствовал, что нужно срочно лететь вот по такому-то курсу.
Он развернул самолет и полетел курсом внутреннего голоса.