– Григорий Дроздов – мужчина с головой! – вытащил из кармана железную расческу, провел ею по волосам, продул и определил на место…
Григорий летел в темном тамбовском небе и чувствовал себя так, как всегда чувствовал себя в полете – бодро и уверенно. Он знал машину, как себя, и машина слушалась его беспрекословно.
– Григорий! – услышал Дроздов в наушниках голос Петра Сухофрукта.
– Слушаю, – ответил Дроздов.
– Фух! – Сухофрукт облегченно выдохнул. – Хоть ты отозвался! Что там происходит, курва мать?! Ни с кем связаться не могу! Какие-то обрывки разговоров долетают… Какая-то петрушка… Понять ничего не могу!..
Уже несколько минут Дроздов тоже не мог ни с кем связаться, но не паниковал. Машину он знает, местность знает, горючего достаточно. Чего паниковать? И у остальных такая же ситуация. Чего такого с ними произойти могло? Просто какие-то неполадки со связью. Может, буря магнитная или еще какая хрень в этом роде… Однако он тоже слышал обрывки непонятных разговоров…
– Видел сияния какие-то, – продолжал говорить Сухофрукт, – вроде пожара… Как бы это… не долбанулся кто из наших… Поворачиваем туда, разберемся что к чему…
– Добро, – Григорий развернул самолет…
Петро – прекрасный парень, — подумал он. – Только с женой ему не повезло. Такая стервоза! Я бы с такой давно развелся… Правду сказать, по части секса у нее всё в порядке. В таких делах стервозность – вроде острой приправы… Хотя у меня и без приправы крепко стоит…
Дроздов увидел что-то впереди на земле. Что-то там то ли светилось, то ли горело – с такой высоты разобрать было сложно.
– Петро! Прием! – Дроздов хотел сообщить Сухофрукту, что он что-то видит и намеревается опуститься пониже, чтобы посмотреть поближе. Сухофрукт молчал. – Петро! Как слышно меня?! Прием. – Никакого ответа. Тьфу!.. Связь опять отъехала.
Георгий сделал еще несколько безуспешных попыток. Ладно. Свяжусь позже.
Самолет пошел на снижение. На земле что-то горело. И неслабо горело.
– Что-то не так, – сказал Дроздов вслух. – Разберемся.
Глава десятая
ЕСТЬ ЛЮДИ… И СТРАНЫ… ГДЕ МНОГО БАКСОВ НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАТ
Я Эль Койот! Кто против меня, тот покойник!
1
Когда кончились патроны, Коновалов понял, что пропал. Монстров было слишком много, а у него сломаны ноги. Мишке отчаянно не хотелось умирать, но еще больше не хотелось превращаться в такого вот гада с зубами. Это было хуже смерти, хуже всего. Мишка не мог согласиться, что после всего, что он сделал хорошего за последние дни, он попадет в ад, потеряет душу и станет таким же кровососом, как Колчан. Что же делать?! Монстры окружили Мишку плотным кольцом, и один подошел уже настолько близко, что Мишка смог до него достать прикладом автомата. Голова упыря слетела с плеч и отскочила назад. Монстры остановились, но тут же двинулись обратно на Мишку. Мишка снова ударил прикладом. Еще одна голова полетела с плеч.
Мишка занес над головой автомат, и в это мгновение мир остановился. Остановилось время. Мишка застыл с поднятым над головой автоматом. И всё вокруг застыло, как на картине «Оборона Севастополя». Мишка стоял, как матрос на картине, а монстры стояли, как фашисты.
Из церкви вышел Илья Пророк. Он спустился по ступенькам, протиснулся между монстрами, подошел к Мишке.
– Мишка, – сказал святой неземным голосом, – у тебя в правом кармане лежит пилюля, которая поможет тебе. Только ты поторопись… – Илья пошел обратно к церкви. У порога он остановился и вздохнул. – Не устоит храм-то… Не устоит… Но вера устоит… – Святой повернулся к Мишке, перекрестил его и скрылся внутри.
Тут же всё вокруг задвигалось. Мишкина рука с автоматом опустилась на голову упыря и снесла ее с плеч. Мишка отбросил автомат, сунул руку в карман и нащупал там какой-то цилиндрик. Вытащил. На ладони лежала серебряная пуля. Мишка сунул ее в рот и попытался проглотить. Но с первого раза у него не вышло и его чуть не вырвало. Мишка отбил кулаком упыря и проглотил пулю. Слава Богу! Теперь всё нормально! – успел подумать он.
Со всех сторон в Мишку вонзились бесовские челюсти и когти. Мишка узнал Дегенгарда с неестественно выросшими клыками…
2
Мишка мчался на мотоцикле. Ветер ворошил его русые волосы. Мишка выжимал ручку газа, и мотоцикл с ревом летел вперед, пожирая километры гладкой заграничной автострады. По обочинам мелькали пальмы, кактусы и пирамидальные тополя. В коляске сидела Забина. В темных очках, в короткой кожаной юбке, в кожаном лифчике и красной кожаной косынке на голове. Она улыбалась. Мишка показал Забине большой палец и спросил по-немецки: