— Добро, — Полковник Фентон поднялся. — Вы тоже будьте поблизости, Клэнтон. Если что-то случится, я найду вам применение.
— Да уж, конечно, — буркнул большой скаут.
Выйдя наружу, высокий мужчина глубоко перевёл дух, медленно выпустив воздух.
— У-ух! Ну, что за облегчение. Теперь всё, о чём нам стоит волноваться, — это что чёртовы сиу вышлют отряд-приманку.
Дюжина разрозненных ружейных выстрелов с северной стены форта отметила это заявление. Оба скаута повернулись на каблуках, застыв, словно испуганные олени, подняв головы по ветру, сощурив глаза, навострив уши. Сухой треск ружей с севера продолжался, ответный свинец из форта взвизгивал и рикошетом отскакивал от верхних брёвен частокола.
— Можешь начинать волноваться, — заявил Перес. — Вот тебе и приманка.
Эхо первых выстрелов ещё не замерло, а Перес и Клэнтон уже спешили к северной стене. Позади них, пока они взбирались по лестнице, форт резко пробуждался к жизни. Медными лёгкими сержанты выкрикивали суетливые приказания, пехотинцы выскакивали из казарм полусонные, вооружённые кое-как, совершенно отупелые. У самых главных ворот капитан Хауэлл, подчинённый Стейси, пытался построить отряд, который майор приказал ему сформировать. Полковник Фентон выходил из своей комнаты пыхтящей рысью, за ним виднелась бегущая фигура майора Фила Стейси.
— Что скажешь на это? — спросил Клэнтон у Переса, пока оба они вглядывались в даль через ружейные бойницы.
— Это приманка, самая настоящая. Их как будто всего десять.
— Да, и погляди, как они поделили между собой эту честь — по двое: оглала, хункпапа, минниконжу, шайены и арапахи. Это не случайно.
— Ага; они, верно, полночи спорили, кому достанется честь первых ударов.
— Это уж точно означает, что остальная куча ждёт в засаде.
— Как пить дать, — согласился метис.
— Погляди на этих неистовых чертей, что скачут вон там! Им словно наплевать на весь этот свинец, что в них летит.
— В них бывает больше металла, чем в бронзовой мартышке, когда они поднимутся на что-нибудь, — слова Переса были энергичны. — Надеюсь, полковник Фентон не поддастся на этот маскарад.
— Эй, Поуни, — воскликнул взволнованно собеседник Переса. — Видишь ли ты, что я вижу? Вон там, на Горбатом холме? Чуть пониже той кедровой рощицы, что торчит, словно скальповый чуб? — Ищущий взгляд Переса проследовал за взглядом спутника. — Это он, не так ли?
— Это он, — прошептал Перес. — Я могу различить этого краснокожего шомпола за десять миль. Вид такой, словно он был накрахмален целиком, а затем приклеен так навечно.
— Различаешь кого-нибудь рядом? Их там вроде четверо или пятеро.
— Трудно различить всадников с такого расстояния, кроме Ташунки, но, судя по лошадям, я бы сказал так… вон пятнистый конь Красного Облака, аппалуза Тупого Ножа, гнедой в чулках под Белым Быком. Я не припоминаю последней лошади, но предположил бы, что на ней сидит Американская Лошадь. Он обычно ездит на гнедом вроде этого и носит такой семифутовый боевой убор.
— Ай-яй-яй! — скривился Клэнтон. — Честное слово, у них сегодня весь генералитет собрался!
— Да-а, — кивнул Перес. — А вот и наш. — Его жест относился к полковнику Фентону и майору Стейси, которые шли к ним по площадке на стене.
— Ну, ребята, — вопрос полковника был коротким. — Что вы об этом скажете?
— Да, — эхом отозвался Стейси, — что вы скажете об этом? Где ваши две тысячи воинов, Клэнтон?
— Ждут, когда вы выйдете, пританцовывая и похваляясь, со своей конницей, — ледяным тоном отвечал скаут.
— Вы считаете, что это приманка? — Полковник Фентон, как всегда, был терпелив и серьёзен.
— Мы уверены, что это так, — отвечал Перес за обоих. — Основная масса где-то там. Мы только что видели Неистовую Лошадь и трёх-четырёх других крупных вождей на Горбатом холме.
— Я не вижу на Горбатом никого, — вмешался Стейси. — И, кроме того, не смешите меня. На этом холме расположена наша вторая сигнальная станция.
— Ну что ж, теперь вам ясно, почему вы не получаете никаких сигналов от этой станции, — буркнул Клэнтон, обыскивая взглядом холм снова; он заметил, что индейцы и вправду исчезли.
— И никогда уже не получите, — добавил негромко Перес.
— Как насчёт другой станции, полковник? На гребне Сигнальном?
— Симпсон принёс мне только что от них донесение гелиографом. Они передали: «Много индейцев», пять раз подряд, потом замолчали.