В итоге в 1919 году, когда противостояние достигло предельного напряжения, характеристика воюющих сторон была далека от объективности. Может быть, так видел ее сам Носович, а может, верх над объективностью взяли интересы агитации и пропаганды.
С одной стороны Красная Армия, «которая стоит твердо и относительно достаточно упорно сражается за чуждые ей интересы, которые ее руководители маскируют различными большевистскими лозунгами.
Против красной с ее интернациональными частями армии стоит возрожденная старая русская армия, ставящая задачу восстановления великой России. Победа в ней не за горами…».
Увы! Крестьяне — 80 % населения страны — получили от большевиков помещичью землю… Это потом большевики доведут крестьянское общинное хозяйство до уровня колхозов и воссоздадут современный вариант крепостного права, а во время гражданской войны они с крестьянами заигрывали. И крестьяне, хотя и восставали местами против продразверстки, но в большевиках, в бедноте и люмпенах, олицетворявших власть в деревне, видели «своих». А в «образованном классе», в «общественности», крестьяне, начиная чуть ли не с Петра I, видели иностранцев, людей чуждых, заведомо враждебных. И когда войска Деникина и Колчака подходили к Центральной России, к губерниям, где некогда существовали крепостное право и помещичье землевладение, они сразу же начинали терпеть поражение. Крестьяне были против них. Благодаря позиции крестьян, большевики (из них же) к концу 1918 года имели миллионную армию, а к концу 1919-го трехмиллионную. Из этих трех миллионов девятьсот шестьдесят тысяч числилось дезертирами, но и оставшиеся два миллиона это все же больше, чем двести тысяч в войсках Деникина. Естественно, были у большевиков и интернациональные части, составляли они примерно 250 тысяч бойцов, то есть, количественно равнялись всем белым силам Юга России.
А вот что касается «возрожденной старой русской армии», то тут явное преувеличение. Возродить удалось несколько полков со старыми названиями, старыми офицерами и старыми знаменами, но с новым мобилизованным ставропольским и южноукраинским контингентом. Основоположники белого движения, создавшие новые «цветные» полки, корниловцы, марковцы, дроздовцы и алексеевцы, отнюдь не всегда приветствовали возрождение старых традиционных воинских частей. Да и с казаками у них были трения…
В итоге — «простая, как апельсин», правда гражданской войны: красные разбили белых и безжалостно уничтожили их остатки.
Что касается представленных очерков, то они обстоятельны, живописны, передают дух времени и даже создают некий эффект присутствия. Чтение их доставит удовольствие любому, кто интересуется историей гражданской войны в России и историей вообще.
А. В. Венков
1. КРАСНЫЙ ЦАРИЦЫН
Сталин
В Царицын я прибыл в конце мая месяца нового стиля с секретной миссией, о которой сейчас не время говорить, но, благодаря которой, я имел возможность проникнуть во все тайники царицынского управления и мог не только наблюдать всю жизнь «красного» Царицына, но и сам мог влиять в желательную для нас сторону. По моем приезде в Царицын первыми фигурами, с которыми мне пришлось встретиться были: Сергей Константинович Минин[4] и Яков Зиновьевич Ерман[5].
С. К. Минин — сын протоиерея посада Дубовки, местный деятель. В 1905 году отец его громил революционеров с амвона, а сын громил власти и своего отца на площади против церкви. В 1905 году победил отец — теперь взял верх сын. Но, взявши верх, сын не остановился, и покатился далее по наклонной плоскости революции и стал ярым большевиком.
Я. З. Ерман — не абориген Царицына был вольноопределяющимся в царицынском запасном полку, остался в Царицыне, выдвинулся на митингах и занял видный пост в совдепе Царицына. Ерман был ярым большевиком и, если Митин, как местный старожил, еще имел некоторый сдерживающий импульс в виде остатков своих местных связей, то Ерман, ничем не сдерживаемый, свирепствовал.
Мой приезд совпал с большими переменами в местной жизни. Из Москвы прислали новых лиц, новое управление всем Кавказом, а вместе с тем и Царицынским уездом. Такое положение вещей чрезвычайно не понравилось местным вождям но главе с Мининым и Ерманом, но необходимость получать денежные знаки и военные припасы заставила их видимо примириться с новыми хозяевами. Примирившись, они начали вести глубокую интригу против присланных из центра белогвардейцев, причислив к их числу не только всех вольнонаемных бывших офицеров или чиновников, но даже и комиссаров.
4
5