Красный Царицын. Взгляд изнутри [Записки белого разведчика]

Правда, дивизия у Жлобы лучшая, но это тоже его заслуга, ибо какие бы изменения его дивизия ни претерпела, она оставалась всегда на высоте.

В заключение о Жлобе не только можно, но в должно сказать то же самое, что и про Думенко: жалко, что и его силы приложены в сторону разрушения нашей Родины, жалко, что и он работает по интернациональной указке.

Гай

Совершенно нельзя того же сказать про совдепского дивизионера Гай. Кто такое Гай?

Гай[47] это «Красная Амазонка»!

Но сама Гай только фирма. За ней скрывается ее муж «товарищ» Берзин[48]. Он гражданский инженер, т. е. вполне интеллигентный и, как мне пришлось убедиться, вполне умный человек, хотя и весьма беспринципный.

Еще осенью 1918 года после освобождения Самары от «белогвардейцев», когда в советских кругах возникал вопрос об отправке подкреплений на юг, к Вацетису приехал муж «товарища» Гай и особенно хлопотал об отправке дивизии его жены на южный фронт, где к тому времени назревали события.

Эта дивизия носила в то время название «стальной», и за взятие Симбирска первой получила только к тому времени установленные знамена за отличия в боях против белой гвардии.

Мне довелось видеть снимок штаба этой дивизии, где на первом плане снята «товарищ» Гай, рядом с ней ее муж, инженер Берзин, а вокруг расположены комиссары и другие чины штаба. Больше всего удивило меня то, что на фотографии видны были несколько солдат в старой уланской форме в киверах (черных шапках); это были ординарцы и конные посыльные самой дивизионерши Гай.

В заключение этого очерка хотелось бы подчеркнуть ряд весьма симптоматичных явлений в управлении красными войсками вообще, кроме того и в обхождении с ними их начальства, в частности. Насколько в начале создания красных войск их руководители из «запломбированного» вагона[49] отрицали и отбрасывали все старые способы организации, управления и поощрения войск, настолько в настоящее время они беззастенчиво прибегают к этим же самым приемам и способам, которые так беспощадно ими критиковались, как ненужные стеснения личности. С какой последовательностью и с какой постепенностью они вводят теперь в свои войска все то, что в начале своего захвата власти они отрицали!

Красные знамена за храбрость, различные награды в виде жетонов и значков[50], которые у них теперь разделяются по достоинству, т. е. на значки командного и подчиненных составов, многочисленные и громадных размеров денежные награды — все это признаки того, что все их учение и все их платформы есть не что иное, как неустойчивое и теоретическое толкование, которые они отбрасывают при первом же случае, когда видят, что жизнь указывает совершенно другой путь к достижению правильных результатов. Одного лишь они никогда не отбросят это — террора, ибо им одним они держатся, им одним привлекают к себе на службу и Егоровых, и Берзиных, и Думенок, и Жлоб и тысячи других.

Миронов, Киквидзе и Захаревич

Главными руководителями красной армии, идущей на Дон и оперирующей между Царицыным и Воронежем, являются, как мы писали в предыдущей статье, военный комиссар Подвойский и бывший генерал Сытин. Ближайшими же руководителями бригад и дивизий являются донской казак бывший войсковой старшина Миронов, бывший прапорщик Сиверс, хорошо известный Ростову по жестокостям его дивизии (о нем см. статью Черноморцева «Красный Сиверс»), бывший вольноопределяющийся Киквидзе и бывший подполковник Захаревич.

Миронов[51], уроженец Усть-Медведицкой станицы, примкнувший к советской власти еще во дни Каледина[52], правивший севером Дона и бежавший едва в станицах началось восстание[53].

С красным начальством Миронов весьма горд и не переносит никаких комиссаров и, как он их называет, соглядатаев. Штаб Миронова очень немногочисленный и из настоящих казаков в штабе только один — его зять, а потому его начальник штаба Здобнов[54]. Остальной элемент пришлый и хорошо живет на счет казаков. Совдепцы не раз пытались придать Миронову того или иного комиссара, но каждый раз Миронов с большой настойчивостью не принимал посланных, и результатом была полная обособленность его бригады. Одному из военных руководителей пришлось в сентябре месяце быть в бригаде у Миронова. В это время он взял станицу Ореховку и, собрав весь свой отряд, думал переходить в наступление дальше. Встреча, которую оказал Миронов приехавшему, была далеко не любезная.

47

Гай Гая Дмитриевич (Бжишкян Гайк) (1887–1937) — из семьи учителя, участник 1-й Мировой войны, прапорщик. В 1918 году во главе сформированных им отрядов вел бои с белочехами. В июле-ноябре 1918 года командовал 1-й сводной Симбирской пехотной дивизией (позднее 24-я стрелковая дивизия). В январе-мае 1919 г. командующий 1-й армией. В августе-сентябре 1919 командовал 42-й стрелковой дивизией, в сентябре 1919 — марте 1920 — 1-й Кавказской кавалерийской дивизией на Южном фронте. С марта 1920 г. командовал конным корпусом Западного фронта. Участвовал в наступлении на Варшаву. В дальнейшем на военно-педагогической работе.

48

Берзин — среди активных участников гражданской войны инженера Берзина не встречается. Есть два учителя и один рабочий. В описываемое время все они были далеко от Царицына.

49

…в запломбированном вагоне — В. И. Ленин и его ближайшие соратники возвращались в Россию из Швейцарии через территорию воюющей с Россией Германии и Швеции; проезд через Германию осуществлялся в запломбированном вагоне, что якобы служило гарантией от контактов В. И. Ленина с немецкими спецслужбами.

50

...различные награды в виде жетонов и значков — с начала формирования Красной Армии был введен красноармейский нагрудный знак в виде красной звезды, расположенной поверх венка из лавровых и дубовых веток, в центре звезды находилась эмблема — плуг и молот; с 29 июля 1918 г. был установлен значок-кокарда для головного убора — красная звезда с эмблемой плуг и молот. В январе 1919 г. были объявлены нарукавные знаки различия военнослужащих и знаки различия родов войск в виде клапанов-петлиц на воротниках. В качестве главной награды в 1918 году был утвержден Орден Красного Знамени. Другие наградные жетоны и значки были продуктом местного творчества.

51

Миронов Филипп Кузьмич (1872–1921) из казаков, закончил юнкерское училище (1898), участник русско-японской и 1-й мировой войн, войсковой старшина. В декабре 1917 г. избран командиром 32-го Донского казачьего полка. Был членом ВРК и военкомом Усть-Медведицкого округа, с мая 1918 г. командовал войсками округа, с июля 1918 — Усть-Медведицкой бригадой, с октября — Усть-Медведицкой стрелковой дивизией (впоследствии 23-я стрелковая дивизия). С марта 1919 — помощник и врид командующего Белорусско-Литовской армией. С июня 1919 командир Особого корпуса на Южном фронте. С июля формировал Донской казачий кавалерийский корпус в Саранске, самовольно выступил на фронт, за что был арестован, приговорен к расстрелу, но помилован и реабилитирован. Работал в Донисполкоме заведующим земельным отделом. С сентября по декабрь 1920 г. командовал 2-й конной армией. Инспектор кавалерии РККА. Арестован по подозрению в заговоре и расстрелян по решению Коллегии ВЧК 2 апреля 1921 г.

52

…во дни Каледина — имеется в виду период противостояния правительства атамана А. М. Каледина и большевиков — октябрь 1917 — январь 1918 гг.

53

…едва в станицах началось восстание — в станицах Усть-Медведицкого округа восстание казаков против Советской власти началось в начале мая 1918 года.

54

Здобнов — Сдобное Илларион Александрович (?-?) — из казаков, участник 1-й мировой войны, есаул, командир сотни 5-го Донского полка. В Красной армии — начальник штаба 23-й стрелковой дивизии.