Они рвутся к армии, спасающей Россию, но сложные обстоятельства жизни заставляют оставаться в «совдепии» и нести трудную и неблагодарную работу, которая чревата всякими непредвиденными опасностями; враг в большинстве случаев невидим и мало уловим, и самая малейшая оплошность грозит неминуемой и беспощадной расправой, ибо комиссары, спасая свою жизнь и свое привилегированное положение, миловать не только не умеют, но и не хотят.
5. ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ ЦАРИЦЫНА
Пал «красный Царицын», а вслед за ним один за другим переходят в наши руки самые жизненные центры, самые важные узлы путей сообщения «совдепии», а вместе с тем гигантскими шагами приближается и час падения власти людей, заливших кровью Россию.
С весны 1918 года Царицын трижды находился под угрозой армий, стремящихся создать вновь нашу Великую Россию, но каждый раз благодаря разнообразным причинам, Царицын продолжал оставаться в руках «красных». Чьи и какие были ошибки, бывшие причиной того, что каждый раз взятие Царицына отсрочивалось на более продолжительное время и часто стоило нашей стороне больших материальных потерь и потрясений, здесь не место и не время разбирать — это дело беспристрастного историка.
Но в данный момент должно быть небезынтересно знать те настроения, которые охватывали каждый раз руководящие сферы «красных», когда их левому флангу, крепко припертому к Волге в самом ее важном стратегическом пункте, угрожала фактическая опасность.
Первый раз это случилось в самых первых числах августа 1918 года. Потеря Царицына угрожала отдать всю среднюю часть Волги в руки «белой гвардии». Руководители большевиков поняли грозящую им опасность, и народный комиссар Сталин-Джугашвили настоял на широких уступках левым эсэрам в лице их могущественной организации среди рабочих «Грузолеса» в Царицыне. Только благодаря сделанным уступкам рабочие этого союза пошли в красную армию и составили ту главную силу, которая по мимо других причин, не от большевиков, позволила им удержаться в городе.
Вторично в таком же опасном, если не более опасном, положении Царицына был в начале октября того же года и тогда благодаря непосредственной угрозе Воронежу, стратегическое положение вообще, конечно, было значительно более серьезным.
В ставку главковерха Вацетиса летели телеграммы за телеграммами, не только от Сталина-Джугашвили, но и от его сподвижников: Царицын доживает последние часы, если не поможете людьми, снарядами и амуницией, часы города сочтены. Исправить же положение в будущем мы не в состоянии. Можно легко понять состояние духа главковерха Вацетиса и его комиссара и друга Данишевского, когда они получили столько угрожающую депешу, а если к этому прибавить срочную телеграмму, что Вольская дивизия, которую Вацетис срочно выслал на пароходах вниз по Волге в Царицын, у Вольска и Саратова вся разбежалась, и ее командир доносил, что собрать ее у него нет никаких средств, то картина получалась весьма неутешительная. Но… и в октябре счастье улыбалось красным и Царицын, рассудку вопреки, наперекор стихиям, — остался в руках «красных». Между тем всего только за несколько дней, за какой-нибудь их десяток, в шикарных поездах вершителя судеб России Троцкого, Вацетиса и бывшего генерала Павла Павловича Сытина, шли дни и ночи совещания о стратегическом положении на юге России вообще и в частности о значении тех или других важных железнодорожных узлов. Царицын-Балашов-Поворино-Лиски в частности и Воронеж вообще были под угрозой удара неприятеля тогда только одних казаков Дона на Юге собиралась только, так называемая, Южная Армия[63].
Удар на «красные силы» ожидался в направлении с юга. Тогда было принято важное решение — не ожидать начала удара, но нанести его первыми и в самых важных направлениях. (Об этом плане, силах назначенных для его выполнения и их качестве, пишущий эти строки своевременно осведомил Главное военное Всевеликого Войска Донского управление)[64]. Но кроме этого главного активного плана, который к счастью не только не мог быть выполненным в то весьма тяжелое время для нас, но не удался и весной 1919 года, там разбирался также и план обороны, если бы на фронте начались неудачи и «красные гвардейцы» потеряли бы такие пункты, как Царицын, Балашов, Поворино, Лиски, и угроза Воронежу была бы уже не проблематичной, но реальной. А подобная катастрофа для красных была вполне возможной, ибо их части в то время сплошь и рядом давали громадный процент дезертирствующих частей.
В настоящей момент некоторые из этих пунктов уже перешли в руки наших войск, а потому весьма интересно сравнить настоящее положение с теми предположениями, которые делали «красные» quasi-стратеги и их военные руководители в начале октября 1918 года.
В виду особой важности Царицына разбор начался с этого пункта.
С падением Царицына важнейшее значение получают Балашов и Поворино. В особенности Балашов, так как с его падением создается непосредственная угроза тылу войскам, находящимся в Саратове.
Поворино, а вместе с ним и Балашов, в частности важны, как пункты, с падением которых будет потеряна возможность легкой и быстрой переброски войск в прифронтовой полосе, что, при отсутствии у «красных» конницы, было особенно чревато последствиями, и обращало на себя их особенное внимание. При потере этих пунктов положение признавалось весьма тяжким; и тогда возникал вопрос о напряжении всех сил для восстановления основного положения, это первое и самое важное, а второе и не менее важное, к чему обстановка настоящего момента приведет в самом скором времени, начинался разбор вопроса: что необходимо предпринять для защиты узловых жизненных центров на главных подступах к Москве, это раз, второе: немедленно начать их подготовку к оборудованию надежной охватывающей базой для энергичного перехода в наступление, как только к этому будет возможность.
Настоящее охватывающее положение большевиков при том, что они имели большое преимущество в железных дорогах, всегда настолько давало им преимущества, что поняли и усиленно на этом настаивали.
В дальнейшем было разобрано значение таких больших узлов железнодорожных путей, как станций Грязи и Козлов, с захватом которых создается непосредственная угроза самой Москве, а, кроме того, неприятель выходит в тыл всем войскам, расположенным на средней Волге и становится на их путях сообщения с Москвой, нарушая весь порядок перевозок и т. д. В виду этого было решено немедленно приступить к укреплению этих важных пунктов, дабы в нужный момент иметь время для сбора резервов и парирования могущего произойти удара.
Совещания эти шли 6, 7 и 8 октября нового стиля 1918 года, и что из них выполнено, и что осталось исключительно в области предположения сказать, конечно, трудно, ибо с той поры многие деятели большевиков переменились. Но надо отдать им справедливость, у них есть хорошая привычка иметь стенографические отчеты всех важных заседаний. Троцкий еще наверху, а потому позволительно думать, что некоторые вопросы могут быть вынуты из архива и, если не целиком, то может быть отчасти будут использованы или послужат канвой для решения назревающего вопроса об обороне. Нынешний момент для них похож на прошлогодний с той только границей, что обстановка теперь для них значительно труднее. Вместо отдельных командований они имеют против себя единую власть, одно общее командование, одно общее управление Великой России, которая железным кольцом сдавливает их со всех сторон. Их положение теперь как нельзя лучше напоминает положение армии, целиком загнанной в крепость, в которой ей грозит неминуемая сдача на милость и суд победителя.
63
64