Гарантий не было, но я знал, что если ситуация примет плохой оборот, эти ребята быстро уведут Джейми и Вадима.
Джейми добрался до бара чуть раньше назначенного времени и вошел через стеклянно-металлическую дверь. Пройдя через салон, выдержанный в стиле арт-деко, с низким потолком, он сел у забронированного столика в низкое бархатное кресло спиной к стене, под картиной с изображением нью-йоркского небоскреба Эмпайр-стейт-билдинг. Стивен счел это место наиболее выгодным и безопасным. Джейми попытался выделить из толпы туристов охранников, но никого не приметил. Тогда он бросил взгляд на барную стойку черно-зеленого мрамора: стоявший за ней бармен взбивал мартини и разливал напиток в покрытые инеем коктейльные бокалы. Официантка принесла небольшой поднос с бесплатной закуской. Джейми пристально посмотрел на копченый миндаль, но решил не притрагиваться к нему. Он заказал диетическую колу с долькой лимона. Но когда официантка принесла напиток, он оставил стакан на столе нетронутым.
Отравленным могло быть что угодно.
Санчес опоздал на четверть часа. Это был человек лет за сорок с небольшим, примерно метр восемьдесят роста, с заметным брюшком. Одет он был в коричневую спортивную куртку, темные брюки и белую рубашку без галстука. Растрепанные каштановые волосы, кожа молочно-матового оттенка, взгляд нервный и пристальный.
Стоило ему заговорить, как стало ясно: никакой это не Алехандро Санчес.
— Прошу прощения за псевдоним, господин Файерстоун, — сказал он по-русски, — но мне следует быть осторожным.
— Понимаю, — ответил Джейми, тоже по-русски, подумав, что все остальные люди в баре могут оказаться охраной Санчеса.
— Мое настоящее имя — Александр Перепеличный, — представился собеседник, садясь на стул.
Джейми подал знак официантке, и Александр заказал себе зеленый чай. Оба некоторое время оценивающе смотрели друг на друга.
Подали чай.
— Спасибо, что согласились встретиться, — продолжил Перепеличный.
— Не стоит. Нам интересно выслушать вас.
Перепеличный взял чашку, осторожно отпил и поставил обратно. На какое-то время опять воцарилось неловкое молчание. Затем Александр снова заговорил:
— Я связался с вами, потому что посмотрел видеоматериалы о Кузнецове и Карпове. Смерть Магнитского стала потрясением. Русские привыкли к коррупции, но пытки и смерть невинного человека — это уж слишком.
«Чушь, — подумал Джейми. — В наши дни большинство людей в России не руководствуется такими благородными принципами. Там все упирается в деньги: как заработать, приумножить, а главное, чтобы после не отобрали». Джейми не знал истинных намерений Перепеличного, но был уверен, что его привело сюда не сочувствие к Сергею.
— Информация, которую вы прислали по почте, неполная, — заметил Джейми. — У вас есть еще другие документы?
— Есть, но не с собой, — ответил собеседник.
Джейми откинулся назад, отметив краем глаза, как сдвинулся кусочек льда, тающего в стакане с кока-колой.
— Не возражаете, если к нам присоединится мой коллега? Я хотел бы, чтобы он ознакомился с документами, которые вы передали. Изучив их, мы сможем сказать, какие еще сведения необходимы.
Перепеличный согласился. Вынув из кармана телефон, Джейми отправил сообщение Вадиму, который ждал за углом, на улице Нью-Бонд. Через две минуты тот вошел в бар и, подойдя к столику, представился.
Когда Вадим сел, Джейми достал документы Перепеличного. Пролистав их, Вадим спросил:
— Не могли бы вы пояснить мне содержание этих документов?
— Разумеется. Это выписка по счету Владлена Степанова — мужа Ольги Степановой — в банке «Кредит Свисс». Вот здесь, — он указал на строчку в центре страницы, — перевод на сумму полтора миллиона евро, сделанный двадцать шестого мая. Здесь — перевод на один миллион семьсот тысяч от шестого июня. А вот тут — еще один, на миллион триста тысяч от семнадцатого июня.
Он указал еще несколько переводов. Всего за май — июнь 2008 года на этот счет было переведено семь миллионов сто тысяч евро.
— Откуда они у вас? — Джейми кивнул в сторону документов.
Перепеличный заерзал на стуле.
— Скажем так, у меня есть некоторые связи.