В купе воцарилась тишина. Я прям физически чувствовал, как мечутся мысли в головах родителей девушки.
— Витя, помоги мне, пожалуйста, — чуть слышный голос Ольги раздался как гром среди ясного неба.
Я перевёл взгляд на её родителей.
— Что нам надо сделать? — твёрдо спросил Николай Фомич.
— Просто оставьте нас одних ненадолго.
— Надеюсь, ты ничего плохого ей не сделаешь? Иначе… — Что иначе, её отец не договорил.
— Не волнуйтесь, вы уже дали согласие, и теперь самое страшное для вас уже позади.
— Для нас?
— Да. Для вас и для Ольги. Для меня всё только начинается.
— Пойдёмте, не будем мешать Вите. — Настя под руки повела родителей девушки из купе.
Едва дверь за ними закрылась, Ольга тихо произнесла:
— Ты и правда мне поможешь?
— А ты мне веришь? — спросил я, глядя ей в глаза.
— Тебе? Верю.
— Значит, точно помогу.
— И что мне делать? Это не больно?
— Нет, не больно. Просто ляг и лежи спокойно. Можешь даже уснуть, если захочется.
Девушка легла, вытянув руки вдоль туловища.
— Я сейчас положу свои ладони тебе на грудь. Не пугайся, так надо. Мне нужно, чтобы моё воздействие было как можно ближе к сердцу, — начал я объяснять свои действия, чтобы не напугать её.
Она закрыла глаза и чуть заметно кивнула, покраснев при этом как маков цвет. А я начал лечение.
Я ещё никогда так не выматывался. Сердце девушки работало буквально на последнем издыхании, и малейший сбой мог стать последним. Исправил врождённый порок митрального и трёхстворчатого клапанов, изменил расположение аорты, очистил полости правого и левого желудочков от всяких микроотложений и вообще почистил сердце, полностью убрал рубцы на сердечной мышце, восстановил кровоток в сосудах, убрав тромбы, готовые в любой миг оторваться и убить её. Под конец влил в организм девушки максимум Силы, который она могла принять без негативных последствий.
Я окончательно потерял счёт времени. По моим внутренним ощущениям, прошла целая вечность. И я был, в общем-то, близок к истине. Прошло больше двух часов. Когда дверь в купе открылась, девушка спала спокойным здоровым сном, а я без сил сидел на полу, и моё лицо цветом сливалось с белоснежной простынёй.
Родители Ольги тут же бросились к своей дочери, а Настя метнулась ко мне.
— Витенька, потерпи. Я сейчас помогу тебе подняться.
— Анастасия, разрешите мне, — пробасил Ольгин отец.
Он помог мне подняться и усадил поближе к столу.
— Виктор, вам плохо?
О как, уже на вы.
— Ничего, бывало и похуже, — слабо улыбнулся я. — Вы Олю не будите, ей сейчас хороший сон только на пользу. А мне надо идти к себе. А то там у нас вещи без присмотра.
Как раз за вещи я не боялся. Уходя, я запечатал дверь купе Силой, и теперь её открыть можно только если взорвать, да и то не факт. Либо это могли сделать я и Настя. Такие я сделал настройки.
Николай Фомич, поддерживая под руки, помог мне добраться до нашего купе. Со стороны могло показаться, что хорошо подвыпившему пассажиру помогает дойти его более крепкий товарищ.
В купе, не обращая внимания на Настю, полностью разделся и, как в тумане, залез под душ. Контрастного не получилось, так как горячая вода таковой являлась довольно условно, скорее хорошо нагретая, зато холодная была действительно холодной. Я не знаю объёма бака с водой в нашем вагоне, но половину, если не больше, я точно вылил на себя. Полчаса точно стоял под холодными струями. Вода хорошо смыла усталость и негативную энергию.
— Настюууш?!
В приоткрытую дверь просунулась рука с халатом, расшитым золотыми (реально золотыми) драконами. Подарок читинских китайцев. Насте, кстати, тоже подарили расшитый халат, только с лотосами.
— Спасибо, моя хорошая.
— Пожалуйста, — ответила Настя. — Ты там не околел?
— Да вроде нет пока, но горячего чая выпил бы с удовольствием. Пойду, крикну проводнику и попрошу чай или просто кипяток.
Через 15 минут я сидел у окна и пил обжигающий ароматный чай из стакана в подстаканнике.
— Она будет жить? — задала вопрос Настя.
— Теперь да.
— Хорошо.
Ещё через пять минут Настя задала вопрос, который давно уже её мучил:
— Витя, а расскажи, как ты там жил?
Я отставил в сторону опустевший стакан.
— По-разному. Когда хорошо, когда не очень, а в последние десять лет так и совсем не очень.
— А у тебя там была жена?
— И жена была, и сын.
— И они остались там?
— Нет, они погибли. Нас троих сбила машина. Они умерли сразу, а я остался без ног, стал инвалидом и десять лет провёл в инвалидной коляске.