Полагаю, что в будущем на фоне дальнейшего укрепления мирного образа китайской державы всегда можно ожидать другую войну: локальное применение Китаем военной силы за периметром своих границ с целью унизить правительство или расстроить экономику страны, где китайским интересам или интересам китайской экономической общины будут пытаться "наступать на ноги".
Такое применение военной силы считается у китайцев законным, приемлемым, справедливым и полезным. Полезным потому, что "препятствует количественному накапливанию острых противоречий, не доводя их до перерастания в крупномасштабную войну". Более того, таким образом, возможность крупномасштабной войны в XXI веке вообще сводится к минимуму.
В звене оперативного искусства, как заметный успех китайской дезинформации и маскировки, вспоминается внедренный в сознание советских военачальников миф о непреодолимости обычными средствами поражения тысячекилометровой полосы укрепленных районов пекинского оборонительного рубежа и устойчивый стереотип необходимости его обхода с флангов.
Летом 1992 года мне довелось проехать на машине насквозь через Чжанцзякоуский укрепрайон (к памятнику советским воинам, павшим на этом направлении в 1945 году в боях с японцами). С точки зрения масштабов проделанных здесь в 60-70-х годах инженерных работ по оперативному оборудованию театра военных действий (противотанковых эскарпов, рвов, стенок) зрелище было на уровне декораций из фильма "Звездные войны". Многокилометровые полосы исполинских бетонных надолбов и противотанковых ежей можно было бы сравнить, пожалуй, лишь с рядами волноломов и причальных стенок громадного морского порта. Вся эта оборонительная красота, контрастная для воздушной и космической разведки, как и Великая китайская стена в прошлые века, вселяла ощущение неприступной твердыни. По уровню воздействия на разум полководца, просчитывающего ожидаемые потери в живой силе и технике, неизбежные при прорыве этой твердыни с ходу, один вид укрепрайона можно сравнить, наверное, с эффектом ожидания применения тактического ядерного оружия.
Неприемлемость величины трудностей, цены их преодоления и риска значительных потерь от лобового прорыва пекинского оборонительного рубежа наталкивала полководцев на идею его обхода с фланга. Эта идея повторялась в решениях командующих войсками "красных", наносящих контрудар по "желтым", на всех советских учениях и тренировках периода "возрастания опасности с Востока". В этом плане показательно крупнейшее командно-штабное учение того времени "Восток-88", проводившееся в Монголии как продолжение войскового учения "Запад-88" в Европе, в ходе которых советский Генштаб отрабатывал первые операции мировой войны на два фронта.
На мой взгляд, созданием глубоко эшелонированного пекинского оборонительного рубежа китайцы, собственно, и преследовали цель обменять в ходе начавшихся боевых действий заблаговременно оборудованное пространство на дорогое время, необходимое сухопутным войскам противника на совершение длинного обходного маневра. Более того, маневра уже не по пустынной, а по густонаселенной территории, охрана тыла на которой от партизанских действий, организуемых массовым народным ополчением, сводила бы на нет наступательный порыв войск.
Одна демонстрация не занятых войсками в мирное время грандиозных инженерных сооружений уже давала эффект планирования их обхода, а не прорыва. Этим достигалась маскируемая цель: затянуть ударную группировку войск противника в густонаселенные районы и "утопить их в пучине народной войны" (две классические стратагемы: "нельзя выйти из Китая, войдя туда" и "мягкое обязательно побеждает твердое").
Иными словами, из опыта советских учений было видно, что СССР как "вероятный противник" неминуемо воспринимал китайскую подставку и сам выбирал неприемлемый для себя способ ведения боевых действий, предусмотренный концепцией "народной войны" Мао Цзэдуна. А она как раз предполагала на первом этапе большой войны "втягивание или заманивание вторгшихся войск на максимально большое количество направлений в глубь Китая с целью распыления (растаскивания) его сил, уничтожения вторгшихся войск путем ведения активной обороны регулярными войсками, занявшими заранее подготовленные позиции, и навязывания противнику партизанской войны на изматывание его сил".
Можно привести и обратный пример воздействия на умы пассивной дезинформации: бесполезности военных средств как фактора сдерживания из-за невозможности их эффективной демонстрации (навязывания информации).
Первыми в этом отношении следует упомянуть химическое и бактериологическое оружие, ибо сложно демонстрировать исходящую от них угрозу в форме находящегося под охраной склада артиллерийских снарядов или авиационных бомб.