– Воистину, ты отродье Ализона… – протянул он, убрав лапу. Встать я не смог; у меня были сломаны несколько рёбер. Грифон задумчиво отошёл к эльфу и что-то ему сказал. Минас широко открыл глаза и повернулся к королю, но тут моё тело не выдержало и я потерял сознание. Это было первое и последнее моё поражение. С того дня я поставил себе цель – стать воином. И я достиг этой цели. Раз в неделю меня вытаскивали из пещеры и тащили в казармы. Там молодые грифоны возбуждённо пушистили перья, споря о том, кто из них первым нападёт. Меня привязывали цепью к столбу и одевали на шею удавку. Когда я в ярости швырял окровавленного врага на землю, люди оттаскивали меня в сторону, не давая убить. Словно хищного зверя. Так прошло ещё два года. Я подрос, стал значительно сильнее. Постоянные драки до того закалили моё тело, что оно превратилось в сплошные мускулы и сухожилия. Боевое исскуство достигло предела для самоучки; теперь я мог одним движением кисти переломить грифону
хребет. Я никогда так не делал, предвидя что последствия будут тяжелы, но я просто НЕ МОГ заставить себя проигрывать. Меня очень боялись.
Долго не понимал, почему Родрик до сих пор не расправился со мной, пока однажды орк не рассказал, что прошедшие меня грифоны славятся на весь Уорр как лучшие бойцы в армии. От ярости я едва не разбил голову
о стену – я помогал врагу! На следующей тренировке я хладнокровно убил одного за другим пятерых грифонов, и тренировок больше не было. Жизнь столь мне опротивела, что я с радостью встретил весть о
решении короля уничтожить дракона. В ту ночь я долго смотрел на звёзды из трещины в потолке моей темницы, и думал об отце.
«Я держался сколько мог, отец» – сказал я ему. – «Но надежды более нет. Её огонь погас навсегда». Помню, как спокойно я спал в ту ночь. Прошли годы, но я и сегодня словно наяву вижу сон, посетивший меня тогда. Я стоял на поле боя, весь в крови врагов. Рядом с отцом.
– Почему ты сдался, Винг? – сурово спросил он.
– Я не могу больше, отец! – вскричал я. – Кто способен выдержать подобные испытания?! Это выше сил дракона! Отец помолчал.
– Сын мой, я всегда говорил, что тебя ждёт великая судьба. И я повторю это сейчас. Ты прав, нет дракона, который выдержал бы подобное. Это выше наших сил. Но не выше ТВОЕЙ силы, Винг. Ибо ты наделён великой Силой. Мать знала это, когда прикрывала тебя своим телом. И я знал. Мы смеялись, идя на смерть, ибо верили в тебя!
– Какая сила, отец?! Что ты имеешь в виду?
Он грустно улыбнулся и пропал. На его месте возник усмехающийся Крафт.
– Выродок Тьмы, я убил твоего отца в спину, как пса! И теперь ты никогда не узнаешь тайну своего рождения. От ярости я зарычал и протянул руки к горлу грифона. Но я не смог достать его! Я бился в невидимой паутине, а Крафт хохотал, глядя на моё бессилие. Ярость сожгла мой разум, я упал на колени и впился когтями в землю. Тысячи Крафтов хохотали, их издевательский смех сотрясал мир. И тогда в душной мгле, окутавшей меня, само собой вспыхнуло СЛОВО. Я ахнул, ощутив его гармонию, его совершенство. Слово вобрало в себя всю мою ненависть. Всю мою ярость и боль. Тогда я встал, и посмотрел в глаза врагу. И СКАЗАЛ. То, что последовало, описать нельзя. Чудовищная мощь выплеснулась из меня, словно цунами, поток энергии разметал грифона на столь маленькие частицы, что он просто перестал существовать. Я в изумлении
осмотрел себя. Раны зажили, крылья вновь сверкали. Я чувствовал в себе невероятную Силу, она заполняла меня, плескалась огненными волнами в сердце, истекала из глаз, исцеляя раны! И тогда я понял, что имел в виду отец. Я был магом. Я был первым драконом, способным повелевать Силой, давшей начало нашему миру. От радости я засмеялся и… проснулся. Удар был жесток. Я бросился на камни подземелья и вопль мой сотряс своды темницы.
– За что?! От бессильной ярости я заплакал и упал на пол, потеряв сознание. Пришёл в себя я только под утро. С трудом подняв израненное тело, я сел, прислонившись к стене. Над головой змеилась трещина, в ней горели недосягаемые звёзды, чей свет был столь холоден и безразличен.
– Небо, за что ты так поступаешь со мной? – спросил я у звёзд. – Неужели ты получаешь наслаждение, дав несчастному надежду и отбрав её столь жестоко? Как может кто-то обожествлять тебя, небо? Как?! Я плакал и царапал когтями скалы. Потом, обессиленый, закрыл глаза. И тогда передо мной огнём вспыхнуло СЛОВО. Боги, я помнил его!!! Несколько мгновений я пытался взять себя в крылья. О, как я страшился возможной неудачи! Я твёрдо решил, что если Слово не сработает, я покончу с собой, разбив голову о камни. И, наконец, СКАЗАЛ.
Энергия не шла ни в какое сравнение с той, что я видел во сне. Она была лишь жалким подобием волны, разметавшей врагов. Но она БЫЛА!!!
Наяву!!! Я ощутил прилив сил, раны мои сами собой исцелились. И это не было сном. Встав на ноги, я огляделся. Темницу заполнило алое сияние – это светились мои глаза. Оглядев себя, я увидел, что вновь стал похож на
дракона, а не на скелет в чешуе. Впервые за четыре года плена я ощутил силу в крыльях, и понял, что Магия восстановила искалеченные мышцы, которые мне раз в месяц подрезали люди. Я расправил крылья и мощно взмахнул ими, взвихрив тучу пыли. Ветер приподнял меня над камнями!
– Небо, я вновь живу! – прошептал я. И, рассмеявшись от счастья, обратил взор на дверь. Теперь я сказал СЛОВО куда твёрже, и толстая каменная дверь взорвалась обломками, и перестала существовать, а я с
изумлением обнаружил, что силы мои только прибавились. Все маги Уорра, произнося заклинания, тратили Силу, и чем сильней было заклятие, тем больше. Но я – я Силу получал! Так умел лишь один маг в истории – Диктатор Скай, легендарный создатель Вселенной. Но даже в легенде он погиб тысячелетия назад, пытаясь свершить некое величайшее колдовство. В План вкралась ошибка, и Сила взорвала его, с тех пор наполнив Вселенную… Я, последний живой дракон, обрёл Силу великого Ская! Впрочем, тогда, в подземелье, я не задумывался надо всем этим. В тот час я понял лишь одно: годы мучений кончились. Впереди меня ждала полноценная жизнь, и я отлично знал, чему её посвятить. Чуть успокоив сердце, я вышел в широкий коридор рудников. Трудившиеся там рабы-орки пали на колени при виде меня.