драконесса лет семнадцати. Двух грифонов я узнал мгновенно. Игл, сын Крафта, и его друг Старр. Третьего, огромного серебристо-серого, я не знал. Игл изменился. Он стал огромным и могучим грифоном, так похожим на Крафта, что я невольно содрогнулся. На нём не было седла, а на голове сверкала потрясающе красивая платиновая корона. Старр изменился меньше. На нём седло было, а сам грифон часто посматривал на одного из людей, по видимому своего райдера. Взгляд мой ненадолго остановился на прекрасной драконессе – и замер. Дыхание остановилось, когда на её груди я увидел свой медальон. Рука
рванулась к шее, но встретила привычную прохладу металла. Ничего не понимая, я опустил руку и перевёл взгляд на людей. Люди… Один из них был, как я смутно помнил, сыном Родрика, принцем Ричардом. А второй – второй оказался моим ожившим кошмаром. Впервые в жизни я испугался. Так испугался, что едва не упал на песок Арены. Ибо среди драконов стоял тот самый эльф, что смотрел на меня сквозь прутья клетки, когда я истекал кровью в зверинце Родрика. Эльстар! ЭЛЬСТАР!!! ИГЛ!!! Почему ты так играешь со мной, судьба?! Почему не можешь дать моим ранам покой, почему сыплешь на них соль?! Беззвучный вопль мой умчался к небу, но в этот раз я даже подсознательно не ждал ответа… Они разговаривали. Я, как и много лет назад, стоял рядом невидимый.
– Мы летели сюда больше двух недель, – говорил Игл. – И никогда бы не справились с Океаном, не найди я странный материк, где мы смогли отдохнуть.
– Эта земля поднялась из моря восемь лет назад, – ответил Зест. Игл кивнул.
– Удивительная земля. Я ощутил там следы невероятной магии, столь могучей, что мне стало страшно… От изумления я опустился на песок. Игл – ощутил МАГИЮ?! Мою МАГИЮ?! Тем временем, разговор продолжался:
– Скажи, Игл, куда улетел Ализон? – поинтересовалась синяя драконесса, подруга Зеста. Грифон вздрогнул.
– Ализон? О, вы ведь не знаете. Восемнадцать лет назад закончилась Война, Арнор победил. Драконы отпрянули, в задних рядах послышался возбужденный шепот.
– Арнор одержал победу?! Как?
– С помощью магии, – ответил Игл. – Я понимаю, для вас это не самая радостная новость, но помните, Ализон был нашим врагом. Мы сражались за независимость своей страны и одержали справедливую победу… Моё изумление росло с каждым мигом. Игл говорил с драконами без ненависти, как с равными! Это было до того не похоже на известного мне сына Крафта, что я даже усомнился, а он ли это? Но магическое зрение неопровержимо доказало, что передо мной подлинный Игл, а не маг в его облике. Зрение показало также, что Игл и сам был магом, причем весьма могущественым. От изумления я пропустил ответ Зеста.
– Я понимаю, что Ализон ошибался, – кивнул грифон. – Тем не менее вина моей страны непростительна, и я приношу глубочайшие извинения всему народу драконов от лица своего короля. Победив в войне, мы уподобились хищным зверям, потеряв разум и свернув на путь Зла. Понадобилось много лет… И величайшая жертва, чтобы мы вспомнили про собственные идеалы. Почтенный Зест, вероятно, не поверит, но было время, когда драконы считались в Арноре созданиями Тьмы. Мать моей прекрасной спутницы, – при этих словах зелёная драконесса поклонилась, – погибла спустя три года после победы. Эти
преступления висят страшным грузом на сердце всех арнорцев, и именно поэтому мы здесь. От лица короля Родрика я прошу народ драконов простить нас за страшные преступления, совершённые во время войны. И Игл склонил голову. ИГЛ СКЛОНИЛ ГОЛОВУ. Я не знал, смеяться или плакать! Это напоминало сон. Да полно, это и было сном – ярким и похожим на реальность сном, что тревожит в предрассветные часы… Тем временем Зест спросил:
– О каких преступлениях идет речь? Грифоны помрачнели, переглянулись с людьми. Игл глубоко вздохнул.
– Ализон, погибнув на поле битвы, оставил сына… – и он коротко пересказал мою историю ошеломлённо взиравшим на него правителям Локха.
– …и он улетел, потеряв надежду. Улетел как раз тогда, когда победил. Мой отец искал Винга всю оставшуюся жизнь, искали тысячи грифонов.
Бесполезно. Я уверен, что величайший из драконов погиб, направляясь домой, к вам. Он оставил рукопись с историей своей жизни, и прочитав её, мой отец покончил с собой. А король переродился. Винг дал всем нам понять, сколь тёмен был наш путь. И это ещё одна причина, по которой я здесь. Долг требует, чтобы вы узнали о делах этого героя, и имя его не должно исчезнуть во Тьме забвения, ибо всю жизнь он нёс только Свет. В разговор вступил Эльстар, но я уже не слушал. Как и десять лет назад, перед глазами завертелись огненные колёса, но в этот раз я воззвал к Силе и сумел не потерять сознание. Шок был страшен. С трудом телепортировавшись в аллею Героев, я около часа неподвижно лежал на траве, пытаясь сдержать бешенное биение сердца. О, боги, неужели это сон?! Нет… Только не надо вновь, как тогда! Нет! Слёзы текли из моих глаз, когда я встал и подошёл к скульптуре моего отца.
– Ты слышал это, Ализон? – спросил я, смеясь сквозь слёзы. – Ты победил, отец! Ты победил! Я опустился на траву у пьедестала и провалился в забытие. Пришёл в себя от голосов. Вдоль аллеи не спеша шли несколько драконов и Игл. Рядом с грифоном изящно шагала та самая драконесса, а позади толпились любопытные, с ними шли Старр и третий грифон.
Вспомнив, что всё ещё невидим, я с трудом встал и присоединился к первой группе. Я страшился показаться им на глаза – и страстно желал этого. О, небо, что им сказать? Мы шли мимо статуй, и Зест рассказывал, кто из них кто. Игл производил громадное впечатление – осанка, походка, прекатывающиеся мускулы и блистающие бело-золотые перья, всё говорило что это герой. Он значительно превосходил Крафта. В глазах моего бывшего врага светился разум, а сверкающая корона на голове придавала Иглу воистину королевский вид. Но даже он просто блекнул рядом с красотой изумрудной драконессы. Она соперничала своим совершенством с легендарной Тайгой, но Тайга была скульптурой, а она двигалась… Впервые с момента появления на свет у меня перехватило дыхание при виде красоты и совершенства этого создания. Я отвернулся, не в силах спокойно на неё смотреть, и прислушался к рассказу Зеста.