На предварительном разборе вставили фитиль за то, что не выдержал строй. То, что благодаря этому своевременно заметил противника и прикрыл командирскую пару тоже отметили. Оба происшествия произошли из-за потери места ведомым, в мом случае обернулось благом, а в звене комэска потеряли самолёт и, временно лётчика. Невольно встал вопрос о целесообразности тройки у истребителей. Ответ -очевиден, но есть инструкции и наставления. Пришлось оставить на потом. "Потом" оказалось очень скоро. А пока обсудили тему двигателей. Паша и Лёва были, просто, в восторге - тяга и приёмистость выше всяких похвал, запас топлива на посадке приличный в отличии от первого звена.
- Что ж, придётся этого паренька брать на довольствие, пусть научит наших дуболомов уму-разуму, - решил капитан, - пока пусть поможет со всеми остальными самолётами эскадрильи, а то таким темпом отберут его у нас, хорошо если в полку останется. Правда отдать указание оказалось некому.
Сашко уже полчаса сидел у полкового особиста и самым подробным образом рассказывал свою биографию и всё что с ним приключилось. Толи на НКВД много лишнего навалили, толи этот был правильным, но с парнем общался вполне адекватно. Проверил документы. Сидящий здесь же сержант быстро записал рассказ и ответы на вопросы. Опрос был конечно дотошный, опыт Василия позволил уловить несколько крючков и ловушек с назначением поймать на нестыковках. В итоге сказал еще всё проверит и похвалил за то, что сумел сохранить документы.
- Это -завхоз, если бы не он, всё потерял бы!
-А что это ты такой спокойный, -вдруг спросил особист, -ни волнения, ни недовольства?
-Так вы делаете своё дело, и должны делать его хорошо. А то будет как у нас.
- А что у вас было?
-В городе подстанцию охранял караул, к ним на машине подъехали сапёры, показали бумаги, сказали, что им приказ заминировать здание. Ну те их пустили, а как они уехали, через час так рвануло, что ни подстанции, ни караула. Да только к этому времени охрана сменилась. Так и узнали. Саперов поймали, оказались переодетые диверсанты, ещё до войны заброшенные. Нам это военрук рассказал, чтобы мы бдительность повысили, мол, на детей мало внимания обращают, а вы наблюдайте и докладывайте, сами не лезьте -дров наломаете. Так что вашу работу считаю необходимой. Какие тут могут быть претензии!
- Удивил! Хорошо, что понимаешь.
Окончание их разговора слушал вошедший комиссар
- Ну как?
- Как и предполагали.
- Там группа Попова вернулась. Потеряли один самолёт, лётчик ранен. Встретили группу Ю-87 под прикрытием восьми мессеров, отработать не дали, а твой Лёшка (уже мой?!) -кивнул на Сашка, - двоих завалил и еще двоих подранил так, что те вышли из боя. И Попов одного завалил. Твои моторы (уже и моторы мои?) отработали выше всяких похвал, вообще если бы не звено Строгого, неизвестно как бы все получилось. Командир приказал так же подготовить всю эскадрилью Попова.
- Ты с ним, если всё, - особисту, - отпускай.
- Ты, - парню, - иди на обед, полковой инженер знает, после поработаешь под его руководством. Или он под твоим, - добавил он так, что услышал только лейтенант НКВД и оба усмехнулись.
После обеда два звена из второй ушли на охрану моста, а в первой вылеты больше не планировали. Инженер полка перехватил Александра на выходе из столовой, и они вместе пошли на стоянку самолётов.
- Как у тебя так получается, -поинтересовался старший.
- Чувствую, что так надо, а как это объяснить я не могу.
- Ладно. Посмотрим.
Но на стоянке дело не заладилось. Мотористы, с которыми работал Сашко, честно, пытались выполнять его команды. Попробовал и инженер, но толку практически не было. Пришлось послать за Гришей и всё получилось. Комариное крылышко, комариный носик и мотор радостно поёт, и все это понимают. Даже, командир полка, пришедший посмотреть на это действо (ему, конечно доложили о возникших трудностях), оценил. Дал команду провести занятия с лётным составом по новому поведению боевых машин, и забрал команду настройщиков на свой самолет.
- А что не получилось с другими механиками?
- Да они меня не понимают, они стараются, но не чувствуют. Вот Григорий Иванович чувствует, ему и говорить почти ничего не надо. Настройка командирской машины много времени не заняла. Самолет был готов к вылету, поэтому командир сразу решил проверить результаты новшества. На взлёте он испытал те же чувства что и Смирнов, и Строгий, и Штерн -значительно возросшую тягу. В полёте - тяга и приёмистость, в пилотировании -чуть большую устойчивость, а управляемость, как прежде - отличная. Крутнул несколько фигур и полез на высоту. Скороподъёмность порадовала. Когда он собрался уже переходить в пикирование, увидел, что возвращаются четыре самолета группы второй АЭ. А их преследуют две пары мессеров. - разгоняются на пикировании, атакуют и вновь на высоту. Атака повторяется. Наши маневром уходят, но сами сделать ничего не могут. На землю пошел приказ на взлёт дежурного звена (благо самолет был с рацией). А сам имея значительное превышение атаковал набирающую высоту, а потому теряющую скорость пару фашистов. Солнце прикрыло заход, так что появление нового действующего лица для всех стало неожиданным, особенно удивился немец, у которого очередью полностью развалило заднее оперение, лететь так невозможно и ему срочно пришлось покинуть остатки самолета. Вот и работа для роты охраны и особиста. Охотники превратились в дичь. Ведущий, лишившись напарника, решил резким маневром уйти с разгоном в низ, но не тут-то было. Запас по скорости и тяге позволил русскому пилоту быстро настичь врага. В небе дополнительно к белому одуванчику парашюта, добавилась огненная комета. Отсюда никто не выпрыгнул. Вторая пара немедленно вышла из боя.