- Взять их! -надрывался Говнюков.
В ступор встала охрана. Уж кого-кого, а фигуру сержанта Киселёва и по размерам, и по авторитету, знали все.
- Так стоп! Где диверсанты? - решил прояснить ситуацию, бывший здесь же, начальник штаба полка.
- Вот! - указал майор на необычную парочку, увидев недоверие в глазах окружающих, - ГОВОРИЛИ ПО НЕМЕЦКИ! - Как убойный аргумент добавил он.
- Понятно, все свободны! Киселёв после ужина находитесь у себя до моего разрешения! - распорядился Синеватов. На вопли майора, -"Да как вы смеете! Да я вас под трибунал!" Спокойно взял того под руку, -не будем разбираться перед подчиненными.
Разбирать было нечего. Приехав в полк по своим буквоедским делам, услышал гортанную немецкую речь из палатки. Помчался в штаб лелея мысль, что обнаружил гнездо диверсантов, как утрёт нос этому зарвавшемуся Сушкову и себе плюсик в послужной. Ворвался. Поднял тревогу. Волынить никто не стал, диверсанты дело серьёзное. Подняли дежурную охрану. Начальник штаба подключился уже по ходу движения. Трагедия превратилась в фарс. Про занятия немецким знал весь полк и даже в дивизии. Однако Говнюков не успокоился, накатал разгромную телегу. Приезжали из контрразведки. Но наш особист парень крученый, у него шпионов и диверсантов как сбитых у лучших истребителей, в особенности после раскрученой им операции с подавальщицей из столовой, да и чином проверка была пожиже, быстро и безболезненно разобрались во всех нюансах дела. В дивизии, а может и дальше, пошла гулять, обрастая "подробностями", байка как Говнюков диверсантов поймал. Она сильно портила настроение его покровителю (не любят они такого). Майор затаил злобу, но руки были коротки. Пока, как он считал.