- Может, она это и не делала, - сказал Аллертон. – Может, она оставила себе напоминание в комнате.
- Конечно!
Я обошла кровать королевы на обратном пути в ванную. Где-то должна быть подсказка, я что-то пропустила. В ванной все еще пахло розовым мылом, которым я умывалась, на зеркале висели капельки пара. Я склонилась к зеркалу, легкий ветерок защекотал ухо. Я снова касалась краев зеркала. И я заметила царапины на зеркале, похожи на рисунок из колец.
- Нашла что-то? – снова сказал Аллертон, беззвучно появляясь и пугая меня.
- Сбоку на зеркале есть резьба. Я не вижу ее, но чувствую. На каждом кольце разная резьба. Может, так я найду нужное.
- Неплохо, дорогуша, - сказал Аллертон. – В этой голове есть ум.
- А теперь мне лишь нужно… - я резко вдохнула. Голос вернулся. Водяной.
Шелком скольжу я, вращаю картинки, чтобы поймать тебя и осушить.
Что же я?
- Мей?
Земля под ногами исчезла. Меня тащило вниз, комната растворялась…
* * *
Ноги ударились о твердую почву. Печи щелкали и шипели. Воздух пах углем и влажной землей. Все слышалось словно сквозь слой воды. Вскоре это ощущение исчезло.
- Ты это хотела у меня спросить?
Я отвернулась от горящих печей и увидела старика, опиравшегося на трость рядом с чашей земли.
- Бердсли, - сказала я.
- Что ты хотела спросить?
- Я… не помню.
Глаза старика сузились, брови сдвинулись, он разглядывал мое лицо.
- Ты выглядишь встревоженной, Мей. В чем дело?
- Не знаю. Я чувствую себя так, словно уже делала это. Я… не должна быть здесь. Я что-то ищу. Я должна решить загадку.
- Тогда ты пришла по адресу, - глаза Бердсли вспыхнули. – Я люблю решать ребусы. Это я и делаю. Создаю загадки, которые решают люди. Кого-то они сбивают с толку, - он помрачнел. – А иногда их нельзя решить. Иногда они запутывают тебя.
- О чем вы?
Бердсли покачал головой.
- Ничего важного. Почему бы тебе не рассказать обо всем?
- Это насчет покоев королевы…
- Шшш! – Бердсли вскинул руку и склонил голову. – Ты слышишь?
Слышны были рабочие, что были у печей, они смеялись и шутили о работе, это было обычным. Медные трубы шипели и щелкали, доставляя энергию во все комнаты.
- Нет, а что? – ответила я.
- О, ничего, - сказал он, все еще глядя вдаль. Он звучал отвлеченно. – Продолжим. Покои королевы. Да, я создал тот замок. Она хотела отличаться от короля. Думаю, так она выпускала определенных придворных. Она была непреклонна… - его голос стал тише, он, похоже, задумался. – О, и там… да, верно… Ты не слышишь, как этот демон щелкает?
- Печи?
- Нет, глупая, - фыркнул Бердсли. – Дурочка, о чем ты думала? Почему ты решила, что сможешь сбежать? Самозванка!
Я отступила на шаг, встревожившись такой переменой в Бердсли. Раньше он казался мне спокойным. А теперь его лицо исказила гримаса.
Но она тут же исчезла, а глаза смягчились, впрочем, удивление не исчезло.
- Прости. Я не знаю… я не в себе.
- Может, вам стоит прилечь, - предложила я. – Или сходить на кухню и выпить чаю. Я могу попросить его для вас. Я схожу за ним.
Когда я отвернулась, костлявая рука Бердсли вцепилась в мою руку. Его хватка была сильной, крепкой, как бывает у стариков, словно он цеплялся за жизнь. Его глаза молили, под ними залегли черные круги от страха, а лицо было бледным. Мир замедлился. Печи притихли. Трубы не было слышно. В комнату влетел странный ветер. Он бил мне в лицо. Исчезла и чаша с землей, я сжалась, не понимая причину перемен.
- Что происходит? – прошептала я.
Ногти Бердсли впились в мою кожу. Его рот открывался и закрывался, но он не издал ни звука. Я уже хотела заговорить, но услышала страннейший шум. Вокруг нас менялся пейзаж, но мы оставались во дворце. Я видела красные кирпичи стен, гобелены, что шли от потолка до пола. Мы были в коридоре восточного крыла. Я узнала красную с золотом вышивку.
- Мне уже больно, - сказала я. Его пальцы так сильно давили на руку, что я уже представляла синяки, что останутся на запястье. – Отпустите меня Бердсли, слышите?
Скрип и громкий щелчок. Рот Бердсли открывался и закрывался, глаза расширились в ужасе. Его темно-синие одежды свисали на пол, тело дрожало.
- Он идет, - прокряхтел он. – Говорю тебе, он идет.
- Что это значит? Я не понимаю…
Но я могла и не говорить, ведь шум стал таким громким, что мой голос тонул в нем.
- Что это? – прокричала я.
- Он идет за мной, - Бердсли все же отпустил мою руку и повернулся на звук. – Я так и знал.
Послышался хруст камней, словно кто-то шел по ним огромными ногами. Коридор дрожал, со стен сыпалась пыль. Бердсли попятился, цепляясь за меня, когда он оступился. Он замер позади меня.
Словно все замедлили. Я знала, что должна бежать, но ноги не двигались. Мышцы напряглись, они были готовы к движению. Но я не могла двигаться. Сердце билось о грудную клетку, и когда коридор снова содрогнулся, мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Снова скрип и щелканье… оно доносилось со стороны зала.
Длинный тонкий медный прут появился из-за угла. За ним последовал другой такой же формы и размера, а потом еще и еще. Мне уже казалось, что в глаза двоится, в коридоре появлялось слишком много таких штук. И каждая царапала камни.
Пол содрогался, когда за этими ногами последовало металлическое крупное тело. И когда я увидела это, что-то внутри оборвалось. Мои колени задрожали, думаю, лицо побледнело.
- Мей, это опасно. Нам нужно… - Бердсли схватился за мою тунику и попытался оттащить меня.
К нам бежал огромный механический паук.
Глава пятая: Страх изобретателя
Скрип лап паука о камень заставил меня содрогнуться. Он приближался, а клацанье отдавалось дрожью в ногах. Ладони промокли от пота. Отчаянный страх поднимался во мне и заполнял, пока я представляла, что случится с моей ногой, если паук вцепится в нее своими острыми металлическими жвалами.
И хотя я знала, что это – видение Водяного, я не могла одолеть этот страх. Я не могла представить, что паук просто уйдет. Я не могла так рисковать.
Бердсли подхватил одной рукой свои одежды, пошатнувшись, его старые ноги онемели. Я схватила его за свободную руку и потащила дальше по коридору. Вес паука сотрясал стены. Старые щиты и декоративное оружие стучали о кирпичи. Гобелены падали с крючков.
При мысли, что он преследует нас, меня подташнивало, он был выше, чем таверна в Цине и шире, чем телега фермера в Хальц-Вальдене. Он был в пять раз больше хижины, где жили мы с отцом, он занимал весь проход Красного дворца, а лапы придвигали его все ближе к нам. И эти жвала…
Нужно было укрыться в комнате с крепкой дверью, которую он не сломает. Но где?
Острая лапа его ударила по моей лодыжке, я закричала от боли. Бердсли умудрился ускориться, его старое тело покачивалось на каменных плитах. Я попыталась бежать быстрее, желая выжить. Мы повернули налево, отправившись к спиральной лестнице, надеясь, что резкая перемена направления замедлит паука хоть немного. Я задыхалась, а Бердсли ослабел, но мы спускались по ступенькам так быстро, как только могли. Я оглянулась и увидела, что паук пытается прорваться на лестницу. Его восемь лап запутались в маленьком пространстве. Изменение направления помогло нам оторваться, и это расстояние могло спасти нам жизни.
Этажом ниже Бердсли указал костлявым пальцем на дверь справа, защищенную замком из колец. Я кивнула, и вместе мы принялись их поворачивать. Бердсли знал нужную комбинацию. Я задумалась, сколько секретов королевской семьи он хранит, при этом секреты, что важно, не должны были знать другие члены семьи.
Внутри я узнала огромную кровать и орнамент на столе, мы были в покоях королевы. Я снова была здесь, но в этот раз без Аллертона. Видение привело меня сюда. Этому должна быть причина.
- Что это такое? – спросила я.
Бердсли вытер пот со лба и опустился на кровать.