Он кивнул.
— Последняя.
— Элфены атаковали Водяных. Но если это произошло так давно…?
— Он помнит. Он родился с воспоминаниями предков. Он помнит боль от огня. Он уже тысячи раз умирал. Ему нужны страхи других, чтобы стать сильнее, потому что его собственный страх ослабляет его.
Я молчала. История была ужасной.
— Потому он злой? Потому что в нем боль предков?
Аллертон колебался.
— Наверное.
— Значит, он может измениться? Стать хорошим?
— Думаешь, такое возможно?
Я покачала головой.
— Не знаю. Я не могу представить такую боль. Боль из-за смерти отца была невыносимой. Она сделала меня мстительной. Мысль о том, что он выносит тысячекратную боль постоянно… Я бы уже не была собой после такого.
— Я соглашусь с тобой, Мей. Я не верю, что у Водяного не осталось капли человечности. Я не знаю, почему он выбрал целью тебя, но это лишь его дело.
Я потерла подбородок, обдумывая информацию. Теперь все было понятнее, словно у врага появилось лицо.
— Придворные переживают худшие страхи. Это что-то значит.
Аллертон нахмурился.
— Расскажи мне о тех видениях. Это может быть важно.
— У Эллен все было ужасно. Я была в ее теле, ее бил отец, — я решила не рассказывать Аллертону секрет Эллен. Это было бы неправильно.
— Может, это часть проклятия. О, очень умно, — улыбнулся Аллертон. То, что он восхищался Водяным, было так же неприятно, как и то, что все мои друзья испытывали раз за разом свои страхи. — Прекрасный способ истощить тебя. Он ведь, видимо, хорошо тебя знает. И мысль о том, что страдают твои друзья, для тебя больнее, чем твой страх. Это сломает тебя, и он получит то, чего хочет.
— А что он хочет? Я не понимаю.
Я встала и обошла комнату.
— Мей, пора призывать пламя, — сказал раздраженно Аллертон.
Но я была погружена в мысли. Нужно было понять тайну, и я чувствовала, что должна сначала сделать это, а потом работать с мастерством. Это занимало все мысли.
— Что-то в замке… что это может быть? — пробормотала я под нос.
— Сядь, Мей, у меня из-за тебя голова кружится, — Аллертон попытался схватить меня за руку, но она прошла через меня. Он недовольно посмотрел на ладонь. — Очень странно видеть себя таким. Я ничтожество.
Я уставилась на руку Аллертона, а потом поняла, что замки внутри двери сложнее, чем снаружи. Там были еще кольца, что должны были соединиться. Я пыталась вспомнить, как королева выпустила нас из своей комнаты. Я была так ошеломлена ее вопросами, так восхищена комнатой, что не обратила на это внимания.
— Аллертон, ты видел дверь?
— Любопытно, — он двигался за моей спиной, его бесшумное тело заставило меня вздрогнуть, когда он заговорил. И теперь мне уже не хватало дыхания спящих людей, их движение рядом со мной.
— Похоже, королева что-то скрывала.
— Почему ты так решил? — спросила я.
— А зачем еще ей дополнительный замок? Или она очень беспокоилась о своей безопасности, что и не удивительно с таким грубым мужем, тут я ее не виню, или эти замки ведут куда-то еще.
— Другая дверь? — спросила я.
— Именно, — медленная улыбка растянула губы Аллертона. — Скажи, много ли людей, кроме королевы, сюда входит?
— Я жила здесь всего несколько недель, но я слышала сплетни среди слуг о тайне королевы. Они еще говорили, что она никогда не развлекает короля, что он зовет ее в свои покои, но уже редко, — мои щеки покраснели, когда речь зашла об отношениях мужа и жены.
— Тогда этому есть хорошее объяснение, — сказал Аллертон. — Может, она просто хотела, чтобы о дополнительной двери знали только самые верные.
«Как я, — подумала я. — Она пригласила меня сюда, чтобы показать ее, а я была так глупа, что не заметила».
Я отошла от двери и принялась разглядывать комнату. Если бы у меня в комнате была потайная дверь, где бы я ее спрятала? Здесь была гардеробная. Это казалось очевидным, но я вошла туда и принялась отодвигать мебель от стен.
— Жаль, что я не могу помочь, дорогая Мей, — сказал Аллертон, но в голосе не было и капли сожаления.
Мебель была слишком тяжелой. Я могла откатить ее лишь на дюйм и заглянуть в щель между стеной и шкафом. В кирпичах не было ни малейшего просвета, да и вряд ли королева бы каждый раз двигала шкаф.
Я методично проверяла комнату, двигала гобелены и картины, столы и тумбочки… но двери не было видно.
— Здесь ничего нет, — я вытерла пот со лба и глубоко вдохнула. — Я проверила везде, кроме… — сердце ёкнуло. Кроме ванной, конечно! Она как раз рядом со ступеньками, там легко спрятать узкий ход.