— Я не… — Ее голос надломился, как и мое сердце. — Я никому не причинила вреда.
Командир Сон подался вперед, положив руки на колени, и теперь казалось, будто он смотрит сверху вниз на маленькую девочку.
— Если ты в ближайшие дни не заговоришь, если не будешь сотрудничать с нами, я прикажу стражникам бить тебя по тех пор, пока ты не свалишься с ног, пока они не раздробят тебе кости. — И тихо добавил: — И тогда ты начнешь говорить. Все мерзавцы, с которыми мне приходится иметь дело, в конце концов признаются в содеянном. От тебя зависит, как и когда сказать правду. Сознаешься добровольно? Или во время пыток?
— Какой смысл что-то вам говорить? — выпалила наконец медсестра Чонсу, вздернув подбородок, ее взгляд резал не хуже кинжала. Теперь я узнавала свою наставницу. — Вы все равно не оставите меня в живых. — Тут в ее глазах мелькнул страх, голос дрогнул, но она решительно сжала в кулаки руки, связанные за спинкой стула. — Если люди запомнят меня, то я хочу, чтобы меня запомнили именно такой. Такой, — повторила она сдавленным голосом.
О чем она говорила? У меня было великое множество вопросов, но командир Сон уже широко махнул рукой:
— Уберите ее с глаз моих долой!
Когда допрос закончился, я проскользнула во внутренний двор для слуг и стала высматривать знакомые лица, кого-то, кому можно было доверять, кого можно было бы попросить передать мое письмо командиру Сону. Я искала полицейского-слугу, описывая его другим как молодого человека с хмурым взглядом, одетого как крестьянин, но удостоилась в ответ лишь косых взглядов и в конце концов обратила свое внимание на выходящую из кухни тамо. Ее звали Сульби; она училась вместе со мной в Хёминсо и, как все тамо, оказалась здесь, потому что трижды завалила экзамены.
— Сульби-я.
Она повернулась ко мне. На ее призрачно-бледное лицо упала прядь волос.
— Хён-а, — сказала она, изумленно глядя на меня и моргая. — Поверить не могу, что мне пришлось запереть медсестру Чонсу в тюремную камеру. Ладно кого другого, но ее?
Мою грудь стеснила обжигающая боль.
— Ты считаешь, она невиновна?
— Да, — шепотом ответила Сульби. — Мы ее знаем. Она не способна на такое.
— Я тоже так думаю…
— Я очень волнуюсь, Хён-а. У командира на нее зуб.
У меня скрутило желудок.
— Ты о чем?
— Много лет тому назад медсестра Чонсу не смогла спасти его жену и сына во время родов. И он так ее и не простил. Особенно его возмутило то, что она пыталась помочь появиться на свет младенцу, имея за плечами довольно мало опыта.
— Но у нас у всех поначалу нет опыта.
Сульби закусила нижнюю губу, а затем помотала головой.
— Медсестра солгала командиру, сказала, что она опытнее, чем была на самом деле. Хотела хорошо показать себя перед одноклассницами.
— Но сейчас речь идет об убийстве, — выдохнула я. — И командир, разумеется, не позволит дать волю своим чувствам. Он же не хочет, чтобы настоящий убийца разгуливал на свободе.
— А может, и хочет.
Мой брови полезли вверх:
— С какой стати?
Сульби вытерла влажный лоб и огляделась.
— Никому не говори, что я тебе это рассказала. Клянешься? Я тебе доверяю; мне всегда хотелось быть твоей подругой, ведь я видела… за что бы ты ни взялась, ты во всем достигала совершенства, — прошептала она, и я заерзала от смущения. — И никогда не ошибаешься.
Именно к этому я и стремилась в жизни — никогда не ошибаться. Ведь вся моя жизнь была ошибкой — я родилась девочкой, да еще и вне брака. Мне нельзя было больше ошибаться.
— Листовки развешаны по всей столице, — сказала она, и я вспомнила толпу и полицейских. — В них говорится, что женщин в Хёминсо убил наследный принц.
Я начала задыхаться, мне с большим трудом удавалось сохранять спокойное выражение лица.
— Это не может быть правдой, конечно же, — сказала она самым что ни на есть обычным тоном. — Большинство людей за пределами дворца не знают даже, как принц выглядит. Так что как они могли его узнать?
«Но в Хёминсо была убита придворная дама госпожа Анби, женщина из дворца», — подумала я. И ее смерть, разумеется, оставила за собой кровавый след, ведущий во дворец.
— Это явно какой-то заговор, я уверена в этом. — Сульби убежденно кивнула, словно знала, о чем говорит. — В столице вечно так. Кто-то всегда пытается одержать над кем-то верх. Может, это противник принца из партии старых. Кроме того, принцу не разрешается покидать дворец в одиночку, верно ведь?
— Да, — шепотом ответила я. И опустила взгляд, дабы скрыть, что принц действительно исчезал куда-то в ночь резни.