-- Новостей не обещаем, -- отозвался Клод, -- но всякие байки, это мы запросто.
-- Сказки я люблю, -- засмеялся крестьянин, -- только такие, чтобы дух захватывало и конец был хороший. Садитесь, довезу, покуда по пути.
Путники устроились в повозке. Крестьянин цокнул языком и вол, равномерно покачиваясь из стороны в сторону, потянул телегу. Ехали медленно, зато, на какое-то время, можно было забыть про лужи и грязь.
-- Ты, наверное, слышал, -- начал рассказывать Клод, -- про замок графа Толбота?
-- Кто ж про него не слышал, -- отозвался крестьянин.
-- А мне приходилось бывать там. Говаривали, что на месте руин по ночам появляется замок, во всем своем былом великолепии. Факелы освещают ворота, а на башнях жгут костры.
Крестьянин присвистнул.
-- Однажды, шел я в Нордфолк и к вечеру остановился у каких-то руин. Развалины там знатные. Сейчас, думаю, разведу костер и на ночлег устроюсь. Но услышал я вой нехороший. Вроде похож на волчий, но не он. Я забрался на одну из плит и стал ждать. Солнце уже село, а костер развести я так и не успел. Слышу, вой ближе становится. Потом шарканье какое-то, рычанье. Думаю, сейчас ко мне подойдут звери эти, но вдруг, будто кто-то в рог протрубил. Те зверюги, что возле меня выли, побежали в лес, я даже клацанье когтей о камни слышал, а потом и цокот копыт. Еще раз протрубил рог, и сразу все стихло. Правильно говорят, что места эти недобрые. Когда-то колдуны там сборища устраивали, а потом Толбот прогнал их и замок свой построил. И говорят, что прокляли они графа и весь замок его заодно. Ты ведь знаешь, что замок сгинул за одну ночь, а графа в тряпье потом видели во многих землях? Вот такие они, ведьмаки. А выли, как мне потом рассказали, толботовы гончие. Они выискивали жертвы для своего хозяина. Стало быть, в рог трубил сам проклятый Толбот.
-- Тьфу ты, -- отмахнулся крестьянин, -- кто такие страсти перед закатом рассказывает? Тут же тоже места лихие!
-- Так я не рассказал тебе эту историю до конца! -- смеясь, сказал Клод, -- сижу я на глыбе этой, а камень-то холодный, замерзать я начал. Эх, думаю, жаль, что сумку свою внизу оставил. Там у меня немного эля в бурдюке было. Минут через двадцать стихло все и даже потеплело как-то. Сверчки запели, где-то в чаще сова прокричала. На небе звезды зажглись, и светло стало, почти как днем. Даже траву видно было. Смотрю я вниз, где там моя сумка лежит. Глаз от нее отвести не могу, но понимаю, что слезать на землю опасно. Вдруг, сумка моя шелохнулась, потом еще раз. По спине озноб пробежал. Неужели, слуги Толбота подразнить меня решили? Потом пригляделся, блестит что-то у сумки. Бусинки две на меня немигающим взглядом смотрят, и я на них гляжу, как привороженный.
-- Страсти-то какие! -- воскликнул крестьянин, -- я тебя ссажу так.
-- Ты дослушай, а потом говори, -- обиженно сказал Клод, -- а то ведь я могу и промолчать, а ты так и не узнаешь, что я там видел.
-- Ладно, ты прав, -- махнул рукой крестьянин, -- не томи, продолжай!
-- Стало быть, две бусины на меня смотрят. Потом писк услышал, и понял, что суслик это! Я, оказывается, сумкой своей ему норку закрыл, вот он и хотел ее сдвинуть, чтобы домой попасть.
-- Так может, это слуги Толбота приняли облик суслика? -- раздался уже знакомый голос, -- Решили заманить тебя вниз и утащить в эту самую нору?
-- Да брось ты, -- усмехнулся Клод, -- что я, простого зверья не видел? Говорю тебе, суслик это был.
-- А ты потом слез с камня? -- не унимался голос.
-- Нет, уснул я. Утром взял сумку, а под ней оказалась нора.
-- Чудно все это, -- покачал головой крестьянин, -- ты, юноша, с батюшкой своим не спорь. Ему виднее, что там было. Про графские земли, и правда, недобрые слухи ходят, но если начать сусликов остерегаться, то лучше вообще из дома не выходить. Я помню, был у нас один, примерно твоих лет, во всем тайный смысл видел. Ему говорят, вставай, иди с пастухами коров пасти, а он заявляет, что не пойду мол, пока солнце не взойдет. Так скотина-то рано встает и нет ей дела до примет и поверий.
-- Что же с ним стало? -- спросил Клод.
-- Да ничего необычного, -- пожал плечами крестьянин, -- отец-то у него суровый человек был, но жене не перечил, а уж она чадо свое всегда защищала. Случилось однажды, что к нам монах забрел. Много он про чудеса разные говорил, а ему кто-то про нашего паренька рассказал. Монах захотел посмотреть на него, а после с родителями пошептался. Дал он матери паренька совет один ценный, после чего парень наш сам раньше всех подниматься стал, а работать начал за четверых.
Крестьянин выждал паузу.