- Скотина! – лицо Кати стало белее мела, а голос превратился в сдавленное шипение. – Не притворяйся, будто ты не понимаешь! Ты Влада избил, гараж отобрал, машину угнал!
- И что? – оскалился Макс. – У тебя доказательства есть? Видишь, я свободный, и совершенно невиновный человек, мне сегодня утром следователь так и сказал. И вообще, Кать, думаю, нам пора расстаться. Не люблю я тебя, да и в постели ты была так себе, бревно. И да, это все было ради гаража, не обессудь.
Катя покачнулась – для нее это был удар ниже пояса. Степаныч побагровел от ярости, а я вдруг испытал новое, доселе неизведанное желание – броситься на этого подонка, схватить его за горло, и душить, пока не сотру его мразотную ухмылку с лица.
- Между прочим, из-за вас погиб мой лучший друг, - тон Макса вдруг стал жестким, как и взгляд, которым он одарил меня. – На твоем месте, Красный Дьявол, я бы не гонку требовал, а валил из города, да поскорее. Ходи теперь, и оглядывайся, чтобы тебе кирпич на голову не упал. И своему дружку оперу тоже самое передай. Все, всем пока, надеюсь вас больше не встретить, неудачники.
И вышел из кабинета, на ходу обнимая своих девушек – одну левой рукой, другую правой. Катя молча рухнула на стул, разевая рот, как выброшенная на берег рыба, по ее щекам текли слезы. Все-таки, любила она этого гада. Хоть чуть-чуть, а любила, как пить дать.
- Вот, возьмите, - пока мы все находились буквально «выпавшими в осадок», Игнат сходил к кулеру в углу кабинета, и вернулся, протягивая Кате стакан с водой. – Неприятная ситуация, согласен.
- Молчи уже, - махнул я рукой. – Раз ты его защищаешь, то сам ничем не лучше.
- А кто сказал, что я его защищаю? – возмутился организатор. – Просто не люблю, когда на моей территории происходят вот такие разборки. Стритрейсинг создан для того, чтобы люди отдушину находили, свободу чувствовали, а не рога друг другу обламывали, и кровью плевались.
- Парень, ты неправ, - категорически заявил Степаныч. – Пока по земле ходят такие нехорошие люди, как этот Макс – разборки будут везде, даже там, где им не место. Лучше помоги нам, и обещаю, все разборки сразу закончатся.
- Хорошо, - Игнат вернулся за компьютер. – Если я приму заявление на гонку, то Максу придется гонять, иначе он автоматически лишится уважения, а потом и своего чемпионского титула. Но для гонки нужен вступительный взнос. У вас есть деньги?
Пауза.
- Сколько? – спросила Катя, после воды ее голос снова стал твердым и уверенным, как раньше.
- Пятьдесят тысяч.
- Опять!? – я не удержался, и всплеснул руками. – Опять полтинник? Вы вообще другие цифры знаете?
- Это обычная сумма для гонки за чемпионский титул, - пожал плечами Игнат. – Ладно, допустим, я войду в положение, и приму от вас десять тысяч – с условием, что остальные сорок вы мне отдадите после гонки.
- Хорошо, - Катя кивнула. – Десять у нас есть. Что еще?
- Нужна подпись участника, и документы на его машину. Разумеется, затем, чтобы потом я забрал ее в счет сорока тысяч, если Саша проиграет.
Хорошая схема, блин! Выиграю – оставлю машину насовсем, продую – у меня ее отберут, и тоже насовсем. Бедная «Супра», нет ей покоя!
- Согласна, - сказала Катя. – Когда гонка?
- На подготовку участникам обычно дается неделя….
- Завтра.
-… хотя, если вы уже готовы, то можно и завтра, - поняв, что спорить бесполезно, Игнат щелкнул компьютерной мышкой, и его пальцы запорхали по клавиатуре. Из принтера, стоящего на столике в углу кабинета, вылезла распечатка. – Саша, возьми. Там документ о том, что ты готов побороться за чемпионский титул, и освобождаешь нас от ответственности, если… вдруг что-то пойдет не так. Поставь подпись, и отдай мне.
Свой тридцатипроцентный смертный приговор я подмахнул, не глядя – один хер, уже ничего не изменишь, толку сейчас бумажки читать. Убедившись, что подпись присутствует, Игнат аккуратно убрал распечатку в ящик стола.
- Теперь деньги, - напомнил он. – Наличка?
- Перевод, - Катя достала из сумочки прямоугольную пластиковую карточку. – Диктую номер….
*****************
Стас ожидал нас на улице – с раненой ногой оперу нечего было и думать, чтобы подняться на второй этаж, где находился кабинет директора клуба.
- Ну, что? – поинтересовался он.
- Гонка завтра, - сказал я самым замогильным тоном, на какой только был способен. – Уже надо учить «Отче наш», или еще рано?
- Сейчас едем на парковку, забираем «Супру» и «Ниссан», - сказала Катя. – Все лучшие запчасти из новой машины переставляем в старую. Вопросы?