- Все, я спать, - она поднялась из-за стола. – Прилягу у себя в кабинете. А вы ешьте, ешьте. Потом уберете за собой.
- Зря ты с ней так, - проводив взглядом фигуру начальницы, сказала Степаныч. – Ей и так нелегко приходится в последнее время. Слишком большую ношу она тянет, тут и мужик не каждый справится, а женщина тем более.
- Да, погорячился малость, - признал я. – Просто уже все это бесит. Я уже давно мог занять место ее любимого Макса, а до сих пор сижу тут с вами, потому что наделал ошибок по глупости. А Катя вцепилась в свой гараж, и больше ничего вокруг себя не видит. Даже если банк ограбить и ей пятьсот миллионов к ногам положить – она все равно недовольная останется.
- Так тебя никто тут и не держит, - тон Степаныча внезапно посерьезнел. – Катерина дала тебя шанс, и доверилась тебе, хотя имела все основания этого не делать. А ты вместо благодарности ее попрекаешь. Если бы не наш гараж, ты бы места в Челябинске не нашел, и славу бы себе тут не заработал.
- Степаныч, я уличный гонщик. Я могу заработать славу в любом месте, где есть машины, и те, кто ими восхищается. А ваша Катерина – упертая консерваторша устаревших традиций. «Супру» прокачивать не хочет, «Гольф» побыстрее доделывать не хочет, с клиента больше денег не стрясла, хотя могла. Вся такая из себя кристально честная, а характер как у тирана.
- Так ты злишься из-за клиента? – догадался Влад.
- Конечно, блин, злюсь! Он сегодня за «Ниссан» заплатил так, как будто туалетную бумажку в унитаз кинул – не глядя, широким жестом, и тут же забыл об этом. И уехал, даже на него не посмотрев. Да будь у меня такая машина, я бы с нее пылинки сдувал! А вместо этого я сижу в гараже, в вонючей кладовке, и смотрю на «Супру», которая даже мне не принадлежит. Где тут справедливость?
- И ты решил наехать на Катю?
- Почему сразу наехать? Просто у нас бы давно бы было все это, если бы она не была такая… такая… - не найдя нужного сравнения, я вздохнул. – Даже ее Макс ее нагло обманывает, всяких девок за ее спиной дрючит, а она про него – мой, мой! Давно бы его послала куда подальше, и мне бы дала это сделать на гонке. Качнула бы «Супру» до ее максимума - и я бы его «Эклипс» легко отправил в нокаут. Но нет же, она же на гараже зациклилась, для нее это самое важное на свете.
- Значит, ты обвиняешь Катю в том, что она предана любимому делу, из-за чего ты не можешь получить то, о чем мечтаешь, - подытожил Степаныч. – Это, знаешь ли, свинство. Ты не можешь требовать от других людей, чтобы они под тебя подстраивались. И никто не может.
- Почему? Под этого Романа мы же все подстроились, стоило ему только своим лопатником* светануть.
- Вот заведешь и себе такой лопатник, и будешь требовать. А пока ты никто, и звать тебя никак, сиди, и не выпендривайся. Вот и вся справедливость.
На этот наш разговор по душам закончился, хотя легкий осадок на душе все-таки остался.
- Ты куда? – удивился Влад, когда я запрыгнул за руль «Супры».
- На гонки.
- Но Катя…
- Ничего не говорила, и спрашивать я ее об этом не собираюсь. Буду кататься всю ночь, и пусть бесится – мне все равно.
Влад закрыл рот, и посмотрел на Степаныча – тот махнул рукой. Убедившись, что меня правильно поняли, я завел двигатель, и, особо не беспокоясь о спящей в кабинете начальнице, лихо сорвал машину с места. Все, чего мне хотелось сейчас на данный момент – это хорошенько проветриться.
*Лопатник – бумажник (жарг.)
14. Лиса и зайцы
На этот раз гонщики собрались на подземной парковке здания торгового центра, уже несколько месяцев как закрытого на капитальный ремонт. Спустившись вниз по пологому, плавно заворачивающему пандусу, я оказался на просторной, как палуба авианосца, бетонной площадке, разделенной толстенными столбами-подпорками. Некоторые гонщики решили разогреться, прошвырнувшись как раз в опасной близости между этими столбами, и сейчас две машины красиво входили в занос и выходили из него, демонстрируя гоночную змейку под свист и вопли публики. Удачно разминувшись с ними, я встал на свободное место.
Мое недельное отсутствие в тусовке не прошло незамеченным – стоило мне выбраться из «Супры», и меня сразу окружили мои местные кореша.
- Санчелло, ну наконец-то, где ты пропал?
- Сань, ты где был-то?
- Саня вернулся! Ну, сегодня зажжем!