— Мистер Баланеску?
— Да, слушаю вас.
— Я сегодня видел ваше выступление на площади.
— Вы живете в этом отеле?
— Да, я сегодня тоже принимал участие в открытии.
— Вы поете?
— Да. Хотя плохо. Но дело не в этом. Я просто хотел с вами познакомиться.
Надо ему еще что-нибудь сказать, привести какую-нибудь историю. Например, анекдот какой-нибудь этнический, он же, должно быть, румын или цыган, у нас же с ними много общего, он должен понимать наш юмор, какой-нибудь анекдот, например, про евреев, а если он сам — еврей? Если он никакой не Баланеску, если это фамилия жены, а он взял ее, чтобы спрятаться от нацистов и налоговой, все равно, я должен воспользоваться этой возможностью, потом локти кусать буду, он великий музыкант, такие люди, как он, всегда знают немного больше других, музыканты только снаружи такие тормоза, а внутри у них странные и неформатные комбинации мозгов, надо его разговорить, может, это мой шанс в этой жизни, может, он ее — эту жизнь — сейчас вообще изменит, во всяком случае, он может просто сделать какой-нибудь намек, намекнуть мне на что-то такое, что уже долгое время находится рядом, а я все никак не могу его рассмотреть, а он — Баланеску — мог бы мне подсказать, не зря же я встретил его тут, на ступенях перед отелем, в два часа ночи, с пакетом биомолока в руках.
— Может, выпьем?
— Нет, я не пью. Знаете, возраст уже не тот, здоровье. Я молоко пью.
— А где вы взяли молоко в два часа ночи? (Черт, что я говорю.)
— Мы с собой привезли, из Британии.
— Проблем с таможней не было? Оно же могло испортиться.
— Нет-нет, что вы — мы же его пересыпаем льдом.
— Так что — вы и лед везете с собой?
— Да, конечно.
— Но это же дорого!
— А вы знаете — у нас в контракте это один из пунктов, такое обязательное условие — мы берем с собой те продукты, которые нам нужны, а организаторы это оплачивают.
— И вы берете с собой молоко?
— Да.
— Чудесно.
Маразм. Чего мне от него надо? Стоит себе человек, пьет биомолоко, привезенное специально из Британии, а тут к нему разные мудаки цепляются. Так, анекдот, анекдот про евреев, а потом намек.
— Знаете, простите, конечно, что про такое спрашиваю, мне просто интересно, скажите — а остальные из квартета, ну, ваши коллеги, они что, тоже… только молоко?
— Почему вы спрашиваете?
— Простите, конечно, я не хотел вас обидеть, просто…
— Нет, остальные употребляют наркотики, если вас это интересует.
— Простите, я совсем не это…
— Но я давно завязал. Вы что — не верите?
— Верю.
— Это на самом деле только молоко.
— Я верю вам, мистер Баланеску.
— У меня есть квитанция из аэропорта.
— Не надо квитанции, мистер Баланеску…
— Тогда что вам надо?
— Скажите, мистер Баланеску… вы… как бы это сказать… вы — верите в Бога?
— Нет.
— Почему?
— Потому что я атеист.
— Религия разочаровала вас?
— Нет, я всегда был атеистом.
— И в детстве?
— И в детстве.
— А ваши родители?
— Мои родители — католики.
— Ясно… Скажите, а все-таки, как вы считаете — Бог есть?
— Нет, — категорично сказал Баланеску и отпил из пакета.