И все же подобных экстремистов было немного, особенно в Америке. Марксистские террористы пользовались гораздо большим влиянием. В Северной Ирландии Временная Ирландская республиканская армия (ИРА) отделилась от республиканцев-марксистов и развернула вооруженную борьбу за объединение Ирландии; во Франции «Пролетарские левые» также сформировали вооруженное политическое крыло. Однако самая благодатная среда для развития терроризма возникла в Западной Германии и Италии, где, как считали радикалы, новые правительства пошли на компромисс с совестью и с нацистским или фашистским прошлым{1084}. В обеих странах террористы в основном являлись представителями образованных кругов среднего класса, среди которых числилось много женщин. Одной из самых активных радикальных организаций была немецкая группа под названием «Фракция Красной армии» (РАФ), которую также знали как группу Баадера-Майнхоф (по фамилиям харизматичного, агрессивного сторонника насилия Андреаса Баадера и известной ультралевой журналистки Ульрики Майнхоф). Ульрика Майнхоф родилась в семье антифашистов. В 1958 году она стала членом запрещенной в ФРГ Коммунистической партии Германии, считая ее лучшим воплощением антифашистской традиции, а после увлеклась идеями «Новых левых»{1085}.
Однако ни реальное, ни предполагаемое существование фашизма в современной Германии не было самой провокационной проблемой. Такой проблемой являлось официальное отношение немецких властей к проамериканским режимам «третьего мира». После того как во время визита в Германию иранского шаха в 1967 году один из студентов, участвовавших в демонстрации, был убит, все проблемы слились в одну. С 1970 года группа развернула «городскую партизанскую войну», продолжавшуюся до 1972 года, когда большинство членов группы было арестовано. Однако даже находясь в тюрьме, лидерам РАФ удалось организовать новую группу террористов и успешно управлять ими. Хотя группа была малочисленна, действия террористов поддерживала значительная часть населения (в 1971 году 25% жителей Западной Германии в возрасте до 30 лет высказывали одобрение, а 14% были готовы участвовать в их деятельности){1086}.
В Италии имелось гораздо больше террористических групп, причем более многочисленных и лучше укорененных в обществе. Как и немецкие террористы, они были уверены в том, что продолжают военную борьбу против квазифашистского государства. Террористы Италии могли опереться на традицию движения Сопротивления времен войны. Многие считали, что авторитарные итальянские власти с готовностью использовали насильственные меры против студентов и рабочих и что взрывы в Милане в 1969 году были организованы неофашистами в сотрудничестве с полицией и ЦРУ с целью оправдать жестокие меры борьбы с радикалами. Один террорист вспоминал, что взрывы «стали для меня поворотным пунктом, так как круг отношений между институтами, государством и правыми, ранее казавшийся открытым, замкнулся»{1087}.
Итальянские левые экстремисты также использовали в своих целях волнения на производстве. Выступления рабочих сыграли более важную роль в движении 1968 года на юге Европы, чем в Северной Европе и США. В Италии наиболее радикальные выступления рабочих переросли в волну забастовок, продолжавшихся два года. Большое значение имели требования повысить зарплату, однако требования равноправия и самоуправления выдвигались в более радикальной форме. Молодые рабочие присоединялись к студентам в их требованиях «демократии участия». Работодатели были вынуждены пойти на серьезные уступки, в том числе организовать выборы в фабричные советы. Самая известная террористическая группа «Красные бригады» возникла из объединения радикалов, участвовавших в забастовках, охвативших города Северной Италии в конце 1960-х — начале 1970-х годов{1088}. Хотя с середины 1970-х годов из-за усилившихся репрессий «Красные бригады» были вынуждены уйти в подполье, их антигосударственная деятельность стала более жестокой. Италия переживала экономический спад, однако не только в этой стране происходили серьезные забастовки и волнения рабочих. Волнения во Франции в 1968 году привели к определенным результатам, потому что во всеобщей забастовке, продолжавшейся больше двух недель, участвовали рабочие и студенты. Снижение авторитета правительств после 1968 года придало смелости рабочим по всей Европе и в США, однако для их упорства были и другие причины. Низкая безработица в некоторых странах и возникшая после 1968 года инфляция укрепила позиции рабочих, кроме того, появилось новое поколение рабочих-радикалов. Предприниматели вкладывали средства в новые европейские заводы, построенные в 1940-е и 1950-е годы, извлекая выгоду из использования дешевой рабочей силы эмигрантов из Южной Европы (в случае стран северо-запада) или из сельской местности (внутри одной страны, чаще всего в странах Южной Европы). Как это часто бывает, представители второго поколения эмигрантов с меньшей охотой мирятся с трудностями, которые стойко выносили их родители. В таких странах, как Италия, рассчитывающих только на силы собственных граждан, большое влияние имел рабочий радикализм. Выходцы из села, ставшие городскими рабочими, все чаще выдвигали требования равенства и признания{1089}.