Мать воскликнула:
— Ты собачатины объелся, вот в голове и помутилось!
Когда стая испуганно взлетела, отец бросился вперёд и чуть было не поймал одного гуся за ноги, но не удержал. На следующий день они пошли с винтовкой и довольно быстро пристрелили трёх гусей, вернулись, ощипали начисто, выпотрошили и сварили. Когда гуси были готовы, они вчетвером уселись вокруг котла и лакомились гусиным мясом, а мать пересказала отцовский способ «выуживания» гусей, и все хором расхохотались. Ночью поднялся ветер, который дул с полей, шелестя гаоляном, в небе кричал одинокий гусь, издалека смутно доносился собачий лай. Мясо гусей имело привкус зелёной травы, оно было жёстким, да и вообще ничего особенного.
Зима миновала, пришла весна. Тёплый юго-восточный ветер дул всю ночь, а на утро на реке Мошуйхэ начал трескаться лёд. На плакучих ивах неожиданно проклюнулись почки размером с рисовые зёрнышки, на персиковых деревьях набухли розовые бутоны, давно уже прилетевшие ласточки парили над речкой и низиной, дикие зайцы спешили найти пару, трава расширяла свои зелёные владения. После нескольких весенних дождей, скорее напоминавших туманы, дедушка с отцом сбросили с себя собачьи шкуры. На чёрной земле дунбэйского Гаоми день и ночь всё росло и шумело.
Дедушке и отцу, у которых за зиму налились мышцы, не сиделось в хибарке. Они бродили по насыпи вдоль Мошуйхэ, ходили туда-сюда по каменному мосту через реку, стояли перед могилами бабушки и бойцов из дедушкиного отряда.
— Пап, давай подадимся в Восьмую армию, — предложил отец.
Дедушка покачал головой.
Солнце ярко светило с самого утра, на небе не было ни облачка, дедушка с отцом стояли перед бабушкиной могилой, не произнося ни слова.
Они увидели, как с северного края насыпи в их сторону с топотом мчатся семь коней, на которых сидят всадники очень странной наружности, с выбритыми над лбом головами, а возглавляет отряд смуглый здоровяк с огромной чёрной родинкой вокруг правого глаза. Это был командир «Железного братства», известного на весь дунбэйский Гаоми, по прозвищу Чёрное Око. Ещё когда дедушка был разбойником, Чёрное Око уже успел прославиться. Тогда пути разбойников и «Железного братства» не пересекались, как говорится, речная вода колодезной не помеха, но дедушка в глубине души презирал Чёрное Око. В начале зимы двадцать девятого года дедушка и Чёрное Око вступили в рукопашный бой в клубах пыли на берегу реки Яньшуй, Солёной реки, но так и не смогли тогда решить, кто же победил.
Семь коней подъехали к бабушкиной могиле. Чёрное Око натянул удила, его скакун остановился, встряхнул гривой, а потом опустил голову и начал жевать сухую траву на насыпи.
Рука дедушки невольно легла на блестящую рукоять японского пистолета. Чёрное Око, уверенно сидя на коне, воскликнул:
— Никак командир Юй!
Дедушкины руки задрожали.
— Он самый!
Дедушка с вызовом уставился на Чёрное Око, а тот глуповато хохотнул пару раз, спрыгнул с лошади и, стоя на насыпи, сверху вниз посмотрел на бабушкину могилу:
— Померла?
— Померла.
Чёрное Око сердито выругался:
— Твою ж мать, такую хорошую бабу загубил!
Глаза дедушки блеснули недобрым огнём.
— Если б тогда она со мной осталась, то не лежала бы тут, — сказал Чёрное Око.
Дедушка вытащил пистолет и собирался в него выстрелить.
Чёрное Око спокойно сказал:
— Если ты такой храбрый, так за неё отомсти, а если меня прикончишь, значит, кишка-то тонка.
Что такое любовь? У каждого человека найдётся свой ответ. Это дьявольское чувство замучило насмерть бесчисленное количество удальцов и скромных красивых девушек. На основании истории любви моего дедушки, бурной страсти отца и по опыту собственной бледной любовной пустыни я вывел железное правило любви, которое подходит всем трём поколениям нашей семьи. Первый элемент, порождающий любовную лихорадку, — сильнейшая боль: из пронзённого насквозь сердца сочится жидкость наподобие смолы; свежая кровь, что выделяется из-за любовной боли, вытекает из желудка, течёт через тонкий и толстый кишечник, а потом превращается в чёрный, как дёготь, кал и выводится из организма. Второй элемент, порождающий жестокую любовь, — бездушная критика: люди любят друг друга, но при этом с радостью сдирают друг с друга кожу, и биологическую, и психологическую, духовную и материальную, обнажая сосуды, мышцы, пульсирующие внутренние органы, чёрные или красные сердца, а потом любящие кидают сердца друг другу, а они сталкиваются в воздухе и разбиваются вдребезги. Третий элемент, порождающий ледяную любовь, — это долгое молчание: холодность замораживает любящего до состояния эскимо, сначала его выстужают на холодном ветру, потом на снежной равнине, после этого бросают в ледяную речку, затем помещают в современный холодильник и, наконец, вывешивают в морозильной камере, где хранятся свинина и рыба. Поэтому у настоящих влюблённых лицо покрыто инеем, температура тела снижается до двадцати пяти градусов, они могут только клацать зубами, но не в силах говорить — и дело не в том, что они не хотят говорить, просто уже не могут, а другие думают, будто влюблённые притворяются немыми.
Поэтому лихорадочная, жестокая и ледяная любовь — это когда у тебя кровь сочится из желудка, когда с тебя живьём сдирают шкуру, а ты притворяешься немым. Всё это без остановки повторяется по кругу.
Любовь — это процесс превращения свежей крови в кал цвета дёгтя. Она выражается в том, что два окровавленных истерзанных человека лежат рядом. А финал любви — два эскимо на палочке с вытаращенными светло-серыми глазами.
Когда в одна тысяча девятьсот двадцать третьем году дедушка стащил бабушку с ослика и унёс в объятьях в заросли гаоляна, где уложил на свой соломенный плащ, для них начался трагический этап «выхода крови через желудок». Летом одна тысяча девятьсот двадцать шестого года, когда отцу было два годика, бабушкина служанка Ласка стала третьей в любовном треугольнике, втиснув свои красивые бёдра между дедушкой и бабушкой. Так начался этап «спускания шкуры», а их любовь из жаркого рая превратилась в жестокий ад.
Ласка была моложе бабушки на год, а бабушке весной двадцать шестого года исполнилось девятнадцать. Восемнадцатилетняя Ласка была крепкой, длинноногой, с большими ступнями, на смуглом личике выделялись круглые чёрные глаза, миниатюрный носик и чувственные губы. Винокурня наша тогда процветала, превосходное вино ливнем орошало всю округу, двор и все постройки постоянно окутывал винный дух. За эти годы все в нашем доме — и мужчины, и женщины — научились пить, не пьянея. Не будем говорить про дедушку с бабушкой, но даже тётка Лю, которая до этого до вина и не дотрагивалась, и та могла за раз выпить полцзиня. Ласка сначала пила в компании с бабушкой, а потом уже без вина не могла и дня прожить. Алкоголь делает человека открытым, благородным, он не пасует в момент смертельной опасности и смело смотрит смерти в глаза. А ещё от вина люди отбрасывают все комплексы, опускаются и начинают вести разгульную жизнь. Именно тогда дедушка начал разбойничать, и вовсе не потому, что жаждал обогащения, нет, он хотел жить, мстить, затем мстить за месть, мстить за месть за месть — этот бесконечный круговорот жестокости превращал добрых и слабых простых людей в лихих злодеев, талантливых и смелых разбойников. Дедушка упорно совершенствовал технику «семь выстрелов по лепесткам сливы», убил Пестрошея и его подручных, напугал моего жадного до денег прадедушку так, что того разбил паралич, а потом покинул винокурню, нырнул под густой зелёный шатёр гаоляна и зажил романтичной жизнью разбойника. В дунбэйском Гаоми разбойники никогда не переводились, разбойников порождала местная власть, разбойников порождала бедность, разбойников порождали прелюбодеяние и блуд, наконец, сам разбой порождал разбойников. Героическая история о том, как дедушка приехал на осле с двумя винтовками и убил непревзойдённого Пестрошея вместе со всей его сворой прямо в реке Мошуйхэ, мигом облетела всю округу, и мелкие бандиты переметнулись на сторону дедушки. С одна тысяча девятьсот двадцать пятого по двадцать восьмой год наступила золотая пора в истории разбойников дунбэйского Гаоми, слава деда гремела так далеко, что местные власти содрогнулись.