Когда их эксперимент не дал никакого результата, повар начал относить собранную посуду к раковине, чтобы всё помыть. Генрих всё это время стоял на прежнем месте, размышляя, что только у него эта таблетка не успела раствориться в супе. Также он рассуждал о том, что Эльвира ничего не сказала о «особых добавках». «Может, она просто не хотела говорить при Анне?» — подумал офицер. Генрих никогда бы не назвал свою сестру брезгливой по отношению к медицине, она никогда не пугалась витаминов и лекарств.
Размышление Генриха прервал звук бьющейся посуды. Обернувшись на шум, офицер увидел своего повара, который неряшливо стоял в окружении осколков фарфора на полу. Зигфрид скорчил гримасу сожаления, пытаясь сказать, что он случайно. Вскоре его мимика сошла на нет так же быстро, как и разнесённый по комнате звук бьющейся посуды. Издав протяжный хрип, повар свалился с громким грохотом на острые осколки. Офицер подбежал к своему солдату и перевернул его на спину. Глаза лежащего человека не реагировали на свет, грудь не вздымалась, а пульс отсутствовал. Зигфрид умер.
Предположив, что дело было не из-за возможной аллергической реакции или чистой случайности, Генрих отправился в медицинский кабинет, оставив товарища на полу. По дороге до нужного места он слышал голоса Эльвиры и Анны из библиотеки и понимал, что они внутри. Оказавшись в нужном помещении, офицер начал быстро просматривать содержимое всех банок и коробок, надеясь найти схожую таблетку. Ему хорошо довелось её разглядеть, а значит, найти другую — вопрос времени. Ни в шкафах, ни в коробках не было схожего препарата. Места, где можно было искать заканчивались, и Генрих медленно приближался к рабочему столу доктора. Когда до него дошла очередь, юноша открывал встроенные ящики, и в одном из них нашел то, что искал. Лист из фольги с упакованными внутри таблетками, схожими с той, что была съедена. Неизвестное название ни о чем не говорило, но в составе присутствовало смутно знакомое название: Акони́т. В упаковке из двенадцати таблеток отсутствовала только одна. Офицер убрал пачку в карман, частично сомневаясь в тех мыслях, что Эльвира могла попытаться отравить его. За прошедшие дни жизни с Эльвирой, Генрих научился доверять девушке, но так до сих пор и не мог понять её, а сейчас эти сомнения только росли. Генриху нужны были ответы, и, он сел на одну из коек и принялся ждать своего доктора.
В течении следующего часа ожидания девушки, Генрих думал о том, что он скажет, что он сделает. Возможно, под влиянием препарата, мимика Зигфрида менялась от одной эмоции к другой, активно заставляя всё тело тщетно сопротивляться стремительно приближавшейся смерти. «Что же ты чувствовал…» — думал Генрих, вспоминая каждую последнюю секунду жизни Зигфрида. Юноша даже завидовал участи своего повара: сколько бы Генрих не сталкивался с вещами что должны были повлиять на него, он ничего не ощущал. Даже таблетка, что должна была убить его, не привела ни к какому результату. Вскоре явилась Эльвира, она была сильно удивлена, встретив в своём кабинете офицера. Девушка прошла на своё рабочее место и молча села за стол.
— Чем я могу помочь, Генрих?
Юноше понравилось, что девушка сама шла на диалог, поэтому она возможно ответит на все вопросы.
— Знаешь, Эльвира, — Генрих встал с койки и медленными шагами направился к двери, — у меня давно возникла одна проблема… — он закрыл дверь на внутренний замок. Юноша решил действовать максимально осторожно, подготовившись к любому исходу.
— Проблема?.. — смущённо и удивлённо переспросила Эльвира, нервничая при виде странного поведения молодого человека.
— Я стал думать, что вокруг меня одни враги… я хотел услышать тёплые слова поддержки от друга, но тут есть другой, более важный вопрос. — Генрих достал из кармана своего кожаного мундира лист с таблетками. — Что это?
Девушка заметно напряглась, будто её поймали за страшным преступлением, наказание за которое — смертная казнь. Её лицо побледнело, а мышцы напряглись. Несмотря на яркую реакцию, она ничего не ответила.
— Зигфрид умер, когда съел это. Она лежала в моей тарелке, а в чужих — нет. — Генрих демонстративно вытащил одну из таблеток. — Это витамины? — Эльвира не дала ответ своему офицеру, после чего, Генрих медленно положил таблетку в рот.
Девушка только нервно усмехнулась, увидев это, но вернув себя в руки, подтвердила, что это всего лишь витамины. Она не среагировала на полученную информацию о смерти повара, будто эти слова никто не говорил. Генрих проглотил то, что не успел рассосать.
— Будешь? — юноша протянул оставшуюся пачку девушке.