Выйдя на улицу, Генрих оказался в странном месте. Это была маленькая деревня с осевшими домами, церковью и множеством крупных палаток. Эта картина с первого взгляда была ясна — военные оккупировали деревню и устроили здесь штаб. За всё время, что новобранцы выходили из поезда, Генрих не увидел ни одного из жителей деревни, только солдат.
Здешний воздух был грязным по сравнению с тем, что был в родном огороде. Здесь что-то витало, что-то незаметное окутало это место — едкий запах, что прожигал нос. Огромная толпа стояла у поезда, и никто не знал, что делать. Смотрители не выходили из вагонов, и к ним наоборот присоединились другие солдаты. Судя по звукам, они начали проверять поезд. На улице было очень холодно, и ни у кого не было настроение разговаривать друг с другом.
Из вагона послышались крики и шум. Все, кто смог его уловить, обернулись посмотреть, что случилось. Голосов из вагона было больше, чем человек, что туда заходили. Там был кто-то еще.
К выходу из вагона подходили ещё солдаты. Они вытаскивали оттуда новобранца, который не выходил в общем строю, а тайком остался дальше в вагоне, надеясь спрятаться. Когда его поднесли к краю вагона, то просто швырнули вниз. Бедолага пролетел полтора метра и рухнул на твердую землю. После приземления, он начал истошно орать. Его крики были громкими и болезненными. Это явно была не симуляция. Когда он ворочался на земле и хватал себя за плечо, было видно, что у него сломана ключица. К нему сразу спустились солдаты и начали его поднимать, но покалеченный бедняга падал снова и снова, его ноги подкашивались от боли. В конечном итоге его уволокли в другую сторону от всей толпы.
Данное зрелище не внушало покоя в сердца всех присутствующих, никто даже не заметил того, что к толпе из палаты вышел офицер в черной форме. Он встал на гору из ящиков, что стояла в нескольких метрах от железной дороги и начал громко говорить, чтобы все присутствующие могли его услышала.
— Добро пожаловать, мальки, в ваш новый дом! Это лагерь Керхёф, и тут вы переродитесь в настоящих солдат! Вы станете гордостью ваших семей и вашей страны! Сейчас я буду называть фамилии, а вы по очереди будете подходить к рядом стоящему со мной офицеру! Так вас разместят в отряды, которые будут вам братьями до самого конца! — После продолжительных криков, мужчина на ящиках сделал паузу. Минуту отдышавшись, он достал список и начал зачитывать фамилии.
Тогда каждый, кого он называл, подходил к распределителю и уходил куда-то вдаль, где находились большие зеленые палаты. Генрих думал, что один человек с таким важным делом, будет долго разбирать и сортировать людей. Но у этого офицера отлично всё получалось.
Среди всех, кого называли, Генрих услышал то, что надеялся услышать с самого начала — Вольфганга. Он медленно вышел где-то сбоку толпы и после непродолжительного разговора с распределителем ушел в палату справа от центра. Генрих пытался запомнить её. Это была палата напротив маленькой церкви. Оставалось только надеяться, что Генрих тоже будет направлен туда.
Генриха вызвали одним из последних. Из-за долгого нахождения на одном месте, его ноги разболелись так сильно, что он с трудом смог подойти к солдату. Юноша был рад заняться хоть минимальной активностью.
— Будешь принадлежать к седьмому отряду! Иди в барак номер тринадцать и занимай свободную койку. — Распорядитель начал говорить ещё тогда, когда Генрих даже не успел подойти к нему вплотную, словно ему это было совершенно безразлично. Он также устал, как и все, кто стоял рядом с ним. После выполнения своего долга, он указал Генриху направление нужного барака. Не имея никого рядом, кто мог бы помочь ему в поисках, Генрих был вынужден в одиночку идти через весь лагерь, выискивая злополучное строение.
После пары минут безмятежного передвижения от одного здания к другому, Генрих наткнулся на строение, на котором красовалась красная табличка, с нарисованным нужным номером. Остановившись перед дверью, Генрих огляделся вокруг. Барак находился позади церкви, которая отделяла юношу от Вольфганга. «Жаль, что не вместе, но хотя бы не особо далеко друг от друга» — подумал он. Эта мысль его успокаивала, ведь его старый друг находился рядом, всего лишь в паре минут ходьбы.
Дверь барака жалобно заскрипела, когда Генрих вошел внутрь. В бараке уже во всю бурлила жизнь: новобранцы метались между койками, занимая свободные кровати, кто-то уже лежал на завоеванном месте. Это было маленькое поле боя, где никому не было суждено пострадать, где также договаривались, побеждали и проигрывали. Жаль, что настоящая война не такая невинная.