Генрих же получил приглашение от своего офицера. Манфрэд привёл его к столу офицеров, где дал ему место. Эта доброжелательность была подозрительна. Сидя за самым приметным столом, Генрих чувствовал себя максимально неуютно, потому что многие смотрели ему в спину с ноткой зависти. Он был уверен, что все шептались и обсуждали его. Офицеры же наградили его презрительными взглядами. «Сейчас мой шанс» — подумал Генрих. Он долго выжидал тот момент, когда сможет поговорить с другими офицерами про освобождение своего отца.
— Это Генрих Верлорен, он…
— Можно с вами поговорить? — тяжело и резко выговорил Генрих. Его сердце шумно и быстро стучало в груди. Волнение захлестнуло его с ног до головы.
После услышанной фразы, офицеры переглянулись между собой и посмотрели вопросительно на Манфрэда, а затем заострили внимание на самом Генрихе.
— Чего тебе? — ответил первым офицер «зло».
— Я хочу предложить вам стратегически выгодную операцию. Мне довелось слышать, что недалеко отсюда есть вражеский лагерь военнопленных. Если мы спасем там наших людей, то они смогут вернуться назад. — Генрих напряженным взглядом смотрел на каждого офицера, ожидая положительного ответа. Некоторые из них начали перешептываться между собой, но офицер «зло» отодвинул свою еду и упёрся руками на стол.
— Не неси чушь! Твоё предложение безрассудно и нелепо. Лагерь, о котором ты говоришь, находится за сто пятьдесят километров от нас. Если мы отправим солдат в тыл врага, маловероятно, что и они смогут оттуда выбраться живыми. А Керхёф будет без защиты, и если он падёт, враг пройдёт дальше вглубь страны. Твоя задумка возможна только при поддержке крупного подкрепления, и то далеко не через месяц. Сейчас наша цель — держать оборону в городе, и, по возможности, взять его под контроль.
Снова Генриха опустили с небес на землю. Когда его сердце наполнила надежда спасти отца и вернуться домой. Всё очередной раз обратилось в пыль.
— Если мы это сделаем, то мы сможем не только держать оборону, но и оттеснить врагов назад! — Генрих хватался за любой факт, любую возможность доказать офицерам, что эта операция просто необходима.
Офицер «зло» вытащил из ножен на поясе большой нож и воткнул его в стол, затем, медленно прокручивая его по часовой стрелке, говорил медленно и угрожающе:
— Если ты так этого хочешь, можешь идти один. Тогда, — даже если ты вернёшься победителем, — пойдёшь к стенке. Может тебя кто-то и назовёт героем, но казнят дезертиром.
Генриху ничего более не оставалось, он молча поднялся и удалился прочь. Позади себя он слышал преследующий его громкий смех.
После завтрака все отряды были собраны в поле, где в первый день каждому новобранцу предоставили личное оружие. Отряды стояли в соответствии со своей нумерацией. Они находились напротив большой трибуны, которая пустовала, ожидая своего диктора.
Минутой позже вышел человек низкого роста. Он был одет в зеленый жилет, украшенный десятками медалей. Он подошел к трибуне и, когда оказался за ней, осмотрел весь состав лагеря и начал читать речь.
Это был самый длительный монолог, что когда-либо слышал Генрих в своей жизни. Он был переполнено различными историческими фактами о военных подвигах родной страны, о том, что каждый муж обязан встать щитом на защиту своих земель, о гордости, патриотизме. Помимо мотивационной речи, говорили также и о том, что всех ждёт завтра. В его словах можно было услышать ненависть к врагам. Он их презирал, утверждая, что они звери, что хотят только уничтожать и портить, что все присутствующие вынуждены защищаться ради своей земли и семьи. Описанные им преступления со стороны врагов, и то, как им мстили, подняло боевой дух всем присутствующим. Каждый снова был заинтересован речью, которую толкал оратор.
После получаса речи, многие устали: кто-то зевал, ожидая её конца, кто-то смотрел в другую сторону, на что-то более интересное. Голос оратора постепенно начал хрипеть, и под конец своей речи, он выкрикнул: «А сейчас! вы увидите тех, кто желает смерти вам и вашим близким!»
Услышав эти слова, все начали волноваться. Им было не по себе. Они думали, что сейчас им продемонстрируют врага, здесь, в безопасном для них месте. Офицеры быстро всех успокоили и вернули молчание в построения. Позже к ним вывели человека, закованного в кандалы. Его вели сквозь ряды новобранцев и остановили в середине импровизированной площади. По требованию ведущих солдат, все отошли назад и выжидали.