Ника ей даже обрадовалась: история с мёртвой свекровью и халатом казалась интересной, а вежливая и ненавязчивая Дарья Павловна на фоне сегодняшних клиентов была настоящим золотом.
— Добрый день! — искренне улыбнулась гостье Аграновская. — Хотите чаю? На травках, свежий.
— Ой, неловко как-то! Я и так нагрянула неожиданно, ещё чаи распивать, вас задерживать.
— Ну, как хотите. — не стала настаивать Ника. — Проходите, я сейчас.
Бросив быстрый взгляд на картины Рериха на стенах, Дарья Павловна прошла в комнату. Здесь всё было по-прежнему: свечи, баночки с травами и звериный череп на стопке книг. Поддаваясь какому-то шаловливому порыву, женщина подмигнула черепу как старому приятелю.
В комнату вошла Ника и села за стол. Сцепив пальцы в замочек, она ободряюще кивнула:
— О чём вы хотели поговорить?
Дарья Павловна начала рассказывать обо всём, что случилось за эти три дня. Ника слушала её с благодушным спокойствием.
Но когда клиентка заговорила про сегодняшние странности на даче, ведьма насторожилась. И чем дальше, тем больше усиливалось у Ники очень нехорошее предчувствие.
По телу пробежали мурашки.
А когда Дарья Павловна показала фотографии вещей и шнур, который нашла в кармане халата, Нике поплохело.
Её прошиб холодный пот, а внутри всё будто смёрзлось. В горле встал комок.
Аграновская обладала умом и развитой интуицией, а ещё она была большой поклонницей жанра “тру крайм”[1]. Её не ослепляла ревность, как Дарью Павловну, и поэтому Ника заподозрила неладное.
“Что могли замывать ядрёным средством на полу и на крыльце, а потом дважды закрасить сверху?.. И такими странными цветами. Что компрометирует настолько, что это надо скрыть любой ценой? Наверняка кровь! И вряд ли это кровь из случайно порезанного пальца.
Старый, явно негодный шнур, в вилке которого застряли женские волосы. Уж не удавка ли это?
А обувная коробка!.. Во многих подкастах говорят, что серийные убийцы часто оставляют какую-нибудь мелкую вещицу жертвы на память. Особенно странно выглядит поисковая листовка. Зачем нормальному человеку её хранить? А вот убийце девушки — в самый раз.”
Ведьма нервно облизала губы и почесала затылок. Дело-то принимало по-настоящему скверный оборот.
— Что случилось? — тревожно спросила Дарья Павловна. — Ника, вы аж в лице изменились.
Голос клиентки заставил ведьму встряхнуться и выйти из ступора. Надо потянуть время и срочно придумать какой-то выход!
— Эти вещи просто пропитаны негативной энергией! Даже через фото разит. Дарья Павловна, миленькая, да как вы от такой отрицаловки не рухнули на месте?! Когда вы были на даче, голова кружилась? А может, беспричинный страх появился?
— Голова нет, а страх… От каждого шороха вздрагивала. — призналась клиентка. — Ведь ничего плохого не делала, а боялась, что сейчас муж зайдёт и скандал закатит. А что это за вещи, почему они… такие?
— А это мы сейчас узнаем.
Ника зажгла витую свечу с вплавленными в воск сушёными травами. По комнате пополз пряный и горький запах. Потом ведьма достала из ящика тёмно-синий кристалл на цепочке и стала ритмично раскачивать его над фотографией злополучных вещей.
При этом Ника бормотала: “Тлен к тлену, лес к лесу, кривда к кривде, а ты покажись, как есть”, и водила раскрытой ладонью над фото, будто щупая что-то в воздухе.
Дарья Павловна завороженно смотрела на эти манипуляции и молчала. Ей казалось, что она присутствует при чём-то важном, судьбоносном, и душа наполнялась трепетом и томительным ожиданием.
Ника же лихорадочно соображала, что делать.
“По-хорошему, надо идти в полицию. Пусть проверят, посмотрят… Если нет здесь криминала, ну и отлично. Правда, Дарье Павловне и мужу подёргаться придётся. Попутно ещё какие-нибудь грязные секреты вроде измен вылезут… Ха, она же меня потом обвинит, что из-за моих советов семья рухнула. Может, оставить, как есть, само собой разрулится?
А если на даче правда кого-то убили, и в коробке — трофеи маньяка? Тогда ещё хуже: если всплывёт история, Дарья же всем и каждому растреплет, что ведьма Ника маньяка не разглядела. Такой удар по репутации!..
Но если промолчу, Дарья Павловна окажется в большой опасности. Кем бы ни был убийца — муж, сосед, какой-то левый человек — она для него опасна. Она может помешать преступнику в любой момент, да мало ли что. Как бы она список жертв не пополнила…