– Неужели вы все искренне считаете, что раскольники – люди более нравственные и духовные, чем иерархи нашей святой веры? – Александр посмотрел с милой улыбкой, а митрополиты испуганно стали переглядываться.
– А если человек будет неприступен?
– Он может попить холодного молочка и умереть от сильной простуды, которая так внезапно у него образовалась. – Улыбка на лице Александра стала еще ярче.
– Все настолько серьезно? Неужели вы готовы на себя взять столько греха?
– Вы даже не представляете, насколько все серьезно… и то, как далеко я могу пойти для того, чтобы сделать все как надо. – Улыбка сменилась на спокойное, холодное выражение лица с льдинками в глазах. – И я очень надеюсь на то, что вы мне поможете в этом нелегком деле. Ведь вы мне поможете?
– Вам не кажется, что Император сошел с ума? – раздраженно спросил Исидор, когда последний иерарх, аккуратно прикрыв за собой дверь, вошел в один из кабинетов московского митрополита Филарета.
– А вам не кажется, что такое спрашивать как минимум опасно? – вернул вопрос Филарет.
– Зачем он лезет в духовную жизнь, совершенно в ней не разбираясь? Что, дел с солдатиками и заводиками ему не хватает?
– Значит, не хватает. Думаю, характер нашего Императора вы знаете…
– Знаю. Слишком хорошо знаю. Иначе бы и не придал значения этой речи, подумал бы, что забавляется по малолетству.
– Забавляется? – улыбнулся Филарет. – Я был у тех расстрельных рвов, где он захоронил большую часть уголовного мира Санкт-Петербурга осенью 1867 года. В своих страстях он подобен Петру Алексеевичу – если что в голову вбил – пока не сделает, не уймется. Это хорошо еще забаву себе не завел – зубы дергать. А то ведь как пить дать – после каждого совещания уходили, недосчитываясь парочки. Хм. К чему это я? Боюсь, но его рука не дрогнет, даже если придется массово расстреливать и подавлять сопротивление тех недовольных людей, что вздумали встать поперек его реформаторской деятельности.
– Сопротивление? Ха! Да мне кажется, он специально провоцирует на это. Подведет армейский корпус и положит всех недовольных из пушек да винтовок. Это будет в его духе. Спасение души… символ веры… плевать он на них хотел. Его символ веры – это винтовка. Так и живет. – Исидор покачал головой. – Ну что за напасть? Отчего его брат старший не правит? Отчего он умер? Этот бы медведь занимался своими заводами да солдатами и в сложные вопросы не лез. А то ведь тонко работать совсем не умеет. Я даже не представляю, что будет.
– На все воля Божья, – сокрушенно ответил Арсений. – Но что делать нам? Константинопольский патриарх сейчас это фактически духовный лидер православных греков, обслуживающий их интересы. Ему Россия и ее дела нужны постольку-поскольку. Как нам с ним договориться?
– Давайте скажем ему честно, что если что, он столкнется с этим антихристом.
– Исидор, хватит. Александр наш Император. Как вы его называете?
– А разве не это прозвище останется за ним в веках?
– Скажи честно, вы так негодуете из-за того, что он решил навязать нам свою волю? В чем еще причина вашей злобы?
– А вы разве не понимаете?
– Нет, дорогой друг, не понимаю. Александр дает нам огромный подарок – Константинополь. Говорит об укреплении роли церкви в делах мира. Переживает за то, чтобы смять наших недоброжелателей. Чего же вам не нравится? Давайте говорить прямо – Император предлагает нам сделку. С одной стороны, он укрепляет наше положение и, прости Господи, наши доходы. Ведь мы все не святым духом питаемся. А с другой стороны, диктует определенные условия игры, прямо заявляя то, что он хочет. Или вы что, желали бы все получить бесплатно? – слегка надменным тоном сказал Филарет.
– Как вы все вывернули…
– А как вы хотели? Я сказал как есть. Он что, выступил против православия? Он что, выступил против нас? Нет. Александр приглашает нас поучаствовать в проводимых им преобразованиях. Вы хотите отказаться от предложения?
– И что он сделает, если мы откажемся? – презрительно скривился Исидор.
– А вас урок 1867 года ничему не научил? Вы хотите испытать судьбу? Думаете, вас причислят к лику святых посмертно? Не надейтесь. Император явно описал судьбу тех, кто решит ему противостоять.
– Вы сгущаете краски. Он не поднимет руку на митрополита.
– В самом деле? На Папу Римского поднял, а митрополита испугается?
– Что?!
– В Ватикане считают, что нынешний Папа стал очень покладистым после «лечения», которое ему организовали сотрудники нашей разведки. Он до сих пор при упоминании рыцарского ордена Красной звезды и имени нашего Императора не на шутку бледнеет. А какой был гордый и ретивый. Помните?