Было стойкое ощущение, что сейчас, покидая Манхэттен я больше не вернусь сюда в это путешествие. Может быть, поэтому мне было не по себе? Не знаю.
Пешеходная часть Бруклинского моста была очень оживлённой. Молодые девочки и мальчики, в основном азиатской наружности, делали селфи и снимали сторис на фоне закатных небоскрёбов Манхэттена с каменного моста. Этот мост конца 18 века изначально не был рассчитан на такое количество пешеходов, а сейчас его проход шириной в несколько метров был плотно забит людьми и велосипедами, снующими туда-сюда. Находиться на мосту было крайне некомфортно, и я постарался как можно быстрее его перейти.
На противоположной стороне Ист-ривера открылся впечатляющий вид на Манхэттен. Солнце уже заходило над его южной оконечностью и заливало приятным красноватым оттенком строгие гиганты-небоскребы, которые покорно смотрели на Бруклин.
Ист-ривер в районе Бруклинского моста сужается, и расстояние между берегами составляет около 300 метров. Когда вы стоите на стороне Бруклина в этом месте, создаётся впечатление, что огромные стеклянные и каменные исполины нависают над тобой.
Я поймал себя на мысли, что этот прощальный закат невероятно красивый. Город словно прощается со мной посылая эти красные лучи света в ответ на мое искреннее желание приехать в Нью-Йорк.
Около получаса я стоял на берегу Ист-Ривера и любовался прекрасным закатом. Солнце скрылось за горизонтом, и в небоскрёбах один за другим начали зажигаться огни. Я понимал, что совсем скоро стемнеет, и тогда я увижу настоящий ночной Манхэттен, каким его изображают на открытках и фотографиях разных лет.
Я медленно шёл вдоль набережной на север, останавливаясь время от времени, чтобы сфотографировать проплывающие по реке прогулочные катера, баржи и парусные лодки. В это время на Ист-ривер было очень оживлённое движение.
Красивый закат и хорошая погода побуждали владельцев больших и маленьких судов совершать прогулки по этой акватории Нью-Йорка в строну слияния с Гудзоном. Скорее всего эти многочисленные водные баркасики с туристами следовали до главной достопримечательности — Статуи Свободы, очертания которой были видны в мой объектив фотокамеры при большом увеличении.
Трудно сказать куда я шел. У меня не было конкретной цели, просто хотелось напоследок подольше побыть на берегу и насладиться этими масштабными видами вечернего Манхэттена.
Поднялся лёгкий ветерок. Я поднёс камеру к глазу, чтобы выбрать наилучший ракурс для следующего снимка. Но изображение оказалось тёмным, а по краям кадра было заметно какое-то движение.
Я посмотрел на объектив и обнаружил причину: сорванный ветер красный кленовый лист приклеился к объективу, закрыв его. Я аккуратно снял листок с линзы, но он оставил на ней след, испачкав её. Нужно было протереть линзу.
В моём рюкзаке была специальная кисть для таких случаев, но она лежала на самом дне, и мне нужно было где-то присесть, чтобы добраться до неё.
Осмотревшись по сторонам я увидел ряд скамеек обращенные в сторону Манхеттена. Над ними возвышалось дерево с ярко-красными листьями клена. Крона дерева шевелилась от порывов ветра и издавала звук, похожий на громкий шёпот. Скорее всего листок-одиночка, который замарал мой объектив слетел именно с этого дерева.
Под клёном на одной из скамеек двое мужчин вели беседу. Я направился в их сторону, чтобы сесть на соседнюю скамейку и заняться своей фотокамерой. По мере моего приближения я стал слышать отчётливую речь на русском языке с сильным американским акцентом.
Мне уже доводилось слышать подобный акцент от русских эмигрантов в различных городах Америки. Его сложно спутать с чем-либо другим. Наши бывшие соотечественники, говоря на русском языке, стараются делать это быстро, но из-за того, что они забывают многие слова, они также быстро и умело заменяют их английскими синонимами. В результате получается своеобразный русско-английский «винегрет» из фраз. Это звучит забавно, но смысл вполне понятен.
Хочу пояснить, как я обычно веду себя в подобных ситуациях. Я побывал во многих странах и везде встречал соотечественников: туристов или эмигрантов. Но я не стремлюсь показать, что понимаю русский язык, если в этом нет необходимости.
К такому решению я пришёл после нескольких долгих бесед, которые отнимали у меня много времени и сбивали с графика путешествия. Когда люди видят во мне «своего», они начинают задавать вопросы и иногда даже высказывать претензии, связанные с тем, что я приехал из их бывшей родины, откуда им пришлось уехать по разным причинам. Поэтому я стараюсь не вступать в разговор первым, а по внешнему виду сложно определить, откуда я.