Слова эти были обращены к самой юной из женщин и, по всей видимости, приняты с той же нежностью, с тем же искренним чувством, с каким были сказаны. Та, к кому они относились, подняла глаза, в которых поблескивали невольные слезы, и отвечала негромким мелодичным голосом.
— Тебе незачем напоминать мне об этом обещании, милая тетя, я ведь сама хочу приехать. Я даже буду всячески упрашивать отца приехать сюда со мной весною.
— Наша славная Уиллис поможет нам в этом, — ответила тетка, с улыбкой кивнув третьей женщине ласково и вместе с тем чуть церемонно, как требовала великосветская повадка того времени в обращении высшего к низшему. — Своей долгой и верной службой она заработала себе право иметь некоторое влияние на генерала Грейсона.
— Она имеет все права, какие может дать любящее сердце! — горячо воскликнула племянница, и в этом душевном порыве сказалось ее желание смягчить формальную учтивость тетки. — Ей мой отец ни в чем не откажет.
— А миссис Уиллис обещает действовать в наших интересах? — спросила тетка, не позволяя горячности племянницы сбить ее с того тона, который считала приличным. — С таким союзником мы будем непобедимы.
— Воздух здесь, на острове, чистый и очень полезен моей воспитаннице. Не говоря уже обо всем прочем, одного этого достаточно, чтобы я сделала то немногое, что от меня зависит.
Миссис Уиллис говорила с достоинством и, пожалуй, о некоторой долей сдержанности, отличавшей разговоры между богатой, высокородной теткой и наемной, зависимой воспитательницей наследницы ее брата. При всем том она держала себя вполне дружелюбно, а голос у нее был такой же мягкий и женственный, как и у ее воспитанницы.
— Значит, можно считать, что битва выиграна, как говаривал контр-адмирал, мой покойный муж. Адмирал де Лэси, моя милая миссис Уиллис, с юных лет придерживался одного правила, которым руководствовался затем всю жизнь и которое в немалой степени содействовало его доброй славе: чтобы в чем-либо преуспеть, надо только твердо верить, что добьешься успеха. Правило благородное и укрепляющее душевные силы: оно и не преминуло дать те блестящие результаты, о которых можно и не упоминать, настолько они общеизвестны.
В знак согласия миссис Уиллис склонила голову, как бы отдавая должное славе покойного адмирала, но не сочла нужным сказать что-либо в ответ. И, видимо, решив покончить с этим вопросом, она уже без малейшей натянутости обратилась к своей воспитаннице:
— Джертред, милая, тебе ведь приятно будет вернуться на этот прелестный остров, к бодрящему морскому ветру?
— И к моей тете! — вскричала Джертред. — Как бы я хотела убедить папу, чтобы он продал свое имение в Каролине и переселился сюда, на Север!
— Богатому землевладельцу не так легко расстаться со своим имением, как тебе кажется, дитя мое, — возразила миссис де Лэси, — Как бы я ни хотела, чтобы мой брат принял такое решение, я никогда не позволила бы себе уговаривать его. К тому же, если бы наша семья и решилась еще на какую-нибудь крупную перемену в жизни, то нам следовало бы попросту возвратиться на старую родину. Вот уже целое столетие минуло с тех пор, как Грейсоны переехали в колонии из-за недовольства английским правительством. Прадед мой, сэр Эверард, поссорился со своим вторым сыном, и тогда мой дед поселился в Каролине. Но с тех пор прошло много времени, раздоры давно позабыты, и я частенько подумываю, что мы с братом могли бы возвратиться в дом наших предков. Многое, разумеется, зависит от того, как мы распорядимся своим главным сокровищем по эту сторону океана!
Закончив свою речь, добросердечная, хотя, пожалуй, несколько самодовольная дама взглянула на девушку, которая и внимания не обратила на то, что в последних словах тетки речь шла о ней. Как всегда, когда ее тетка угощала гувернантку семейными воспоминаниями, Джертред отвернулась, и теперь ее лицо, пылавшее румянцем здоровья и, быть может, стыда за тетку, овевал прохладный вечерний ветерок. Как только миссис де Лэси умолкла, девушка быстро повернулась к своим спутницам, указала на возносящиеся над крышами домов мачты красивого корабля, стоявшего на якоре в порту, и вскричала, радуясь поводу хоть как-то переменить тему разговора:
— И эта мрачная темница должна быть нашим домом целый месяц, миссис Уиллис!
— Путешествие кажется вам таким долгим только потому, что вы очень уж не любите море. Переезд отсюда до Каролины часю совершался гораздо скорее.