Движения С'Пунка были куда стремительнее, чем у молодого адепта. Хью отбил первые выпады, но сделал это скорее инстинктивно, на самом деле не успевая разглядеть удары. Посох в руке колдуна оказался неожиданно тяжелым, кисть, державшую меч, сразу заломило.
За его спиной кандец лихорадочно крутил рычажок арбалета. Куда стрелять, чтобы он не сумел увернуться? В живот? В ногу? Грамон уже прижался к нему широкой спиной, вынужденный все время отступать. Нужно было чем-то прервать эту бесконечную серию с меняющимся ритмом, каждый удар мог оказаться последним. Под ногой скрипнула палка С'Пехо, коротышка катнул ее вперед. С'Пунк тут же отступил, всмотрелся.
- Глупо, - прокомментировал он, убедившись, что палка не представляет из себя опасности.
Хью по обыкновению хотел что-то ответить, но посох уже снова мелькал возле самого его лица. Рука кандца неожиданно вытянулась через плечо Грамона, выстрелила в упор. Но еще раньше он успел ударить посохом по арбалету, стрела вонзилась в пол, вырвав из него крупную щепку. С'Пунк опять отступил, по нему было видно, что он раздосадован.
- У вас нет шансов! - крикнул колдун. - Отдайте амУлуты! Я клянусь, что сохраню вам жизни!
- Не верь ему, - выдохнул Стивенсон на ухо коротышки, пристраивая на ложе последнюю стрелу.
- Не буду, - обещал Грамон. - Я даже...
Но кандец не успел узнать, что Хью не поверит, даже если колдун скажет, что этот остров называется Андро. Снова мелькнул посох, на этот раз достигнув цели: макушки Грамона. На счастье ее обладателя, макушка изрядно пропотела и страшное оружие С'Пунка соскользнуло, сильно ударило по плечу. Полуоглушенный островитянин присел, но сумел отразить следующий удар. А потом С'Пунк вдруг вскрикнул и быстро отступил к самой лестнице, потом опустил глаза и посмотрел на ногу, на которой не хватало нескольких пальцев. Клуни все-таки дотянулся до тесака.
- Я убью вас медленно! - взревел колдун и прихрамывая пошел на них. - Вы будете умирать целую вечность!
Он яростно наносил удары, от которых Хью уже не успевал уклоняться, защищая голову левой рукой. Стивенсон, вытянув вперед длинные конечности, тоже пытался прикрыть черную макушку Грамона. Самый последний удар С'Пунк нанес Клуни, опять отправив пограничника в беспамятство, потом прихрамывая пошел к лестнице.
- Помните, что я сказал, - С'Пунк обернулся и на минуту остановился. - Целую вечность!
Его шагни уже затихли на первом этаже, когда Хью запоздало выкрикнул:
- Чтоб тебе в море утонуть, вражий попугай!
- Почему он ушел? - спросил его Стивенсон.
- Устал нас избивать, наверное, - предположил Хью. - Хотя я, конечно, надеюсь, что его спугнула Армия Андро.
Пошатываясь, он подошел к окну. Адепта уже не было видно, зато по улице не спеша шли несколько женщин со смеющимися детьми. Чуть позади пожилой мужчина крестьянского вида катил тележку с вещами. Коротышка тихо, но очень длинно выругался.
- Джея! - закричал он в окно. - Неужели вы не можете побыстрее ногами передвигать?! Быстрее в дом, быстрее!
2
Старуха намотала на руку веревку, к которой была привязана оставшаяся сиротой соседская коза, забросила на плечо рогатину и, тяжело переставляя ноги, отправилась к скалам. Коза упрямилась, ее тянуло на капустное поле, которое было совсем рядом с дорогой.
- Уймись, ненасытное животное! - строго потребовала старуха. - Привыкла... Сегодня туда не пойдешь, сегодня на пастбище за Старой деревней, ты там еще ни разу не была. Ну неужели тебе не интересно?
Козе было ничуточки не интересно, но это не играло никакой роли. Поборов козье упрямство своим, островитянка медленно добралась сперва до Старой деревни, где немного передохнула, задумчиво поглядывая в сторону домика кюре Слима, потом стала подниматься в гору.
Глиты, протащившие мимо ее дома сколоченные из старых досок закрытые носилки, не обманули старую женщину. Уж она-то знала, как должны вести себя носилки, в которых сидит хотя бы ребенок. Нет, они были пустыми. Значит, колдун, оставшийся в логове, понял, что за ним кто-то следит и сделал вид, что уехал. Зачем? Чтобы заманить в ловушку? Да кто же туда пойдет после того, как не вернулся Матас, запасной связной Слима. Значит, сделала старуха вывод, он тоже ушел, но другой дорогой.
Какой - ей тоже не пришлось долго раздумывать. Той же, какой и появился здесь, морем. Может быть, вообще покинул остров? Вряд ли, для этого не нужно разыгрывать спектакли с носилками. Стоило бы сообщить об этом, но... Кто теперь берет в расчет старую Жанн, кто даст ей связного? Что ж, по крайней мере сходить и взглянуть, что после себя оставил в скалах колдун, ей не возбраняется.
Коза наконец успокоилась, а то уж старуха совсем собиралась отпустить ее на все четыре стороны. Добравшись до луга с сочной травой, куда водил свое животное кюре, Жанн привязала козу к от кюре же оставшемуся колышку и осмотрелась. Когда-то в молодости именно за этот участок побережья она отвечала, а в старости ее отправили сюда догнивать. Скалы она знала не как свои пять пальцев, а гораздо лучше.
Жанн добралась до пещеры, где, как она и предполагала, устроил свое логово колдун. Уж очень удобная была пещерка: и не жаркая, и не холодная. У входа оказалось большое кострище с множеством разбросанных вокруг него костей. Старуха подняла некоторые, рассмотрела подозрительно, потом нашла детский череп и тихо заругалась. Да, деревенских детишек ждала судьба простая и жестокая.
В пещере не обнаружилось совсем ничего интересного, кроме разве что огромного количества кала. Лемуты не отличались чистоплотностью, а темные братья - обонянием. Можно было бы уходить, но что-то тревожило душу Жанн. Она еще немного побродила по округе, нашла не до конца еще обглоданный труп Матаса без сердца, мозга и печени, кем-то аккуратно вырезанных. Потом просто постояла, припоминая что-то.
Здесь было прежде еще шесть пещер, все поменьше, чем так, где поселился колдун. Постанывая от боли в пояснице, старуха попыталась все их отыскать. Она бродила по кругу, тыкала рогатиной в кусты, растущие вдоль скал, но находила только пять. Припомнила, как могла, снова: нет, шесть должно быть пещер, да еще большая. Мало помалу ей удалось найти то место, где кто-то заложил крупными камнями расщелину.
- Да не опустится тьма... - пробормотала Жанн и принялась за работу.
Она была упряма, эта старуха, и только когда солнце перевалило за полдень призналась сама себе, что даже с помощью рогатины не может сдвинуть тяжелые камни. Требовалась помощь, а в деревне никого нет, кроме бахамской шлюхи с ребенком. Что ж, пригодится и она на благое дело.
- Я скоро вернусь, не скучай, - сказала Жанн обиженно отвернувшейся от нее козе и двинулась в обратный путь.
В Новой деревне пришлось сначала хорошенько перекусить, старое тело требовало подпитки. Потом Жанн опять ползла в скалы, на этот раз туда, где пряталась Долорес. Женщина, по обыкновению, ничего не едала, а просто валялась на жарком солнце и смотрела на играющего сына.
- Бери своего малыша, - сразу перешла к делу старуха, - и идем со мной. Колдуны ушли, а мне там одно местечко очень интересно.
- Ну и сходи, раз интересно, - заупрямилась было бахамка. - В такую даль по жаре тащиться... И охота тебе?
- И мне охота, и тебе, - погрозила ей рогатиной старуха. - Рону молоко козье надо? Иди и отрабатывай, не справиться мне без тебя.
Со вздохом поднявшись, бахамка закинула на плечо мальчика и пошла следом за Жанн. У козы кто-то уже побывал, она выглядела перепуганной и встретила старуху радостным блеянием.
- Хори ее пугают, - пояснила Жанн. - Здоровые тут водятся хори, а она, дурочка, боится. Тебе их бодать надо, слышишь?
- Чем помочь-то? - Долорес обмахивалась платьем, которое она сняла по дороге. - Давай быстрее все сделаем и пойдем.
- Быстрее всего вон - со скалы кинуться, - проворчала старуха, но повела помощницу к пещере.