– Может, выпьем по чашечке кофе?
– Нет-нет! – дама вновь оглянулась. – Лучше поговорим здесь, на воздухе. Сейчас... я только отдышусь немного.
Казалось, она тянет время, проверяя, не увязался ли кто-нибудь за ней. Астра невольно напряглась и тоже оглянулась.
– Вы ничего не чувствуете? – нервно спросила Долгушина.
– Что я должна чувствовать?
– Угрозу... чужой взгляд... будто бы за нами наблюдают...
– Да нет, вроде...
– Давайте свернем вон туда! – она указала ладонью на гущу кустов с бордовыми листьями.
Астра пожалела, что не взяла с собой Матвея. Черноволосая дама вызывала у нее безотчетные опасения. Однако страсть к приключениям пересилила здравый смысл. Они повернули на боковую дорожку и зашагали в глубину сада. Здесь было пустынно, только шумел в зарослях ветер да перекликались птицы, клюющие ягоды жимолости.
– В чем состоит ваша проблема? – не удержалась Астра. – Вы говорили, что боитесь. Кого или чего?
Смуглянка замедлила шаг и плотнее обмотала шею шарфом. Ей было все так же зябко.
– Я работаю в фирме «Маркон», – повторила она. – До последнего времени мне все нравилось... и зарплата, и сотрудники, и отношение начальства... После скитаний по разным забегаловкам, где меня заставляли покрывать махинации нечистых на руку руководителей, «Маркон» казался мне раем. Там, конечно, тоже практикуют левые заработки и пользуются обходными путями для уменьшения налогов... но откровенно, внаглую, законодательство не нарушают.
– Стараются держаться в рамках приличий?
– Ну да. Это уже немало. Две мои бывшие сокурсницы угодили за решетку. Бухгалтерия бывает сопряжена... впрочем, вы и сами знаете, как у нас порою ведут бизнес. Урвать побольше и скрыться подальше. Хозяин с денежками убежит за бугор, а бухгалтер с наемным директором отдуваются. Я не хочу в тюрьму, но и без работы остаться – тоже не сладко...
Астра разочарованно вздохнула.
– Экономические преступления – не мое амплуа, – сказала она, глядя на Долгушину снизу вверх. На каблуках та была намного выше. – Я ведь по профессии актриса. У меня художественная натура, далекая от цифр и финансовых афер. Пожалуй, вы обратились не по адресу.
Смуглянка зашла вперед и остановилась, с умоляющим видом прижимая руки к груди. Сквозь тонкую сеточку перчаток ее пальцы и ногти казались голубоватыми в тенистом сумраке сада.
– Вы не поняли! Речь не идет о бухгалтерии... хотя о ней тоже, но... выслушайте меня до конца!
Астра приготовилась к длинному, заведомо скучному монологу, пересыпанному финансовыми терминами. Куда деваться? Раз пришла, надо позволить человеку высказаться. Иначе совсем уж некрасиво получится. Недаром она сегодня видела в «венецианском зеркале» пустоту... ее не ждет ничего, кроме напрасной траты времени...
Она очнулась от раздумий на обрывке фразы Долгушиной:
– ...в общем, я с удовольствием выполняла все поручения своего шефа! В том числе, и те, которые не касались моих непосредственных обязанностей.
– Вы имеете в виду...
– Не постель, нет! – тряхнула кудрями смуглянка. – Он оказывал мне знаки внимания... но не больше, чем остальным молодым сотрудницам.
– Простите, сколько вам лет?
– Двадцать восемь...
– А вашему шефу?
– Тридцать четыре... было...
– То есть?
– Так я же к этому и веду! Он умер! – выпалила Долгушина. – Понимаете? Взял и... умер! Здоровый, не старый еще человек!
– Совсем не старый, – подтвердила Астра. – Что же послужило причиной его смерти?
– Черная магия... – выпучив и без того большие глаза, прошептала бухгалтерша. – Или гипноз!
– Вы шутите? Может, человек просто внезапно захворал...
Долгушину будто прорвало:
– Сразу после той вечеринки?! У нас был корпоратив... и мне поручили организовать любительский спектакль. Я с ног сбилась, подыскивая актеров среди сотрудников...
ГЛАВА 4
На душе у Матвея кошки скребли. Отношения с Астрой были так запутаны, словно в них присутствовала какая-то интрига, которую ни он, ни она не могли распознать. Хрупкое равновесие – вот все, чего они достигли в своей любви-дружбе. Ни он, ни она не искали развлечений на стороне, но, оставаясь наедине, ощущали как будто нехватку воздуха, кислорода, питающего огонь чувств. Они словно подошли к некому порогу, к некой наглухо закрытой странице своего прошлого или будущего, куда не в силах были заглянуть...
Зато канувшая в Лету эпоха лихих Петровских реформ, великого и ужасного преобразования России, просто ломилась в его сознание, как река в половодье, затапливающая пойму. Но ведь именно этот разлив воды и дает почве плодородие...