Третья площадка уже намного выше, и тяжело добираться. «Ждущий в долине Харрад совершенный благо дарует идущему силой. Прими мой подарок или исчезни. Нет и не будет тревожнее песни, чем слово о силе, текущей беспутно. Лучше быть камнем, в поток погружённым, чем гордой птицей, на ветке сидящей. Нет в спокойствии силы и нет движенья, прими мой наказ или исчезни. Нет и не будет печальнее песни, чем слово о мысли, застрявшей в страницах. Лучше быть ветром, ищущим славы, чем словом о силе, текущей беспутно».
Выше ещё штук... листов шесть-семь. Не полез, перемкнуло меня, не пониманием, а чувствованием... потребностью... переизбытком... найти место и выплеснуть силу... Она раздирает меня изнутри... Лучше быть камнем в потоке.
Вождя я нашёл у ворот собирающим караван.
– Мне нужно... идти.
– Нет совет, нет жит, сомер кошак.
– Я вниз... или вверх... в пещеры...
– Гул мало... топ тихо.
– Пойду осторожно.
– Хорошо... как найдёшь, дат волу.
Я шёл тёмными пещерами, коридорами. Думать… Сегодня я понял, думать – это не моё. Чувствовать? Тоже так себе. Делать? Ближе...
Место силы... коридор. Трёхсветная аскеза – поголодать три дня, выпустить силу? По месту разберёмся.
Я думал... хоть я и понял, что думать – это не моя сильная сторона, но как-то уже... привык, что ли. Я думал, лениться – это просто. Нет, лениться – это настолько трудозатратный процесс... Тело требует движения и, если отвлечься, начинает двигаться самостоятельно. Мысли, те ещё... снуют, лезут, ищут смыслы. Первый мой день – каторга. Устал, как... сильно устал.
А потом... второй день. А на хрена собственно надо ему... телу? Да и... пускай... и мысли пускай... Тяжело. Второй день я контролировал контролёра, не позволяя ему контролировать. Архи... зело... очень тяжело.
А потом... третий день. А собственно... на хрена я отпустил всё, что мог, знал, не знал, труды, силу, свет и тьму... понятие и пространство? Даже отпустил отпускание... даже поток, силу.
– Советом идущий, Харрадом урождённый...
Чего? Я проснулся... Коридор... ветер... он, свет в конце тоннеля... коридора...
Я вышел в ущелье. Харрад светит, барсов нет, кинжал есть... одежда... Горняки одели, дали надеть пару мешков, один сверху, другой снизу. Этот наряд называется «горняк, за работу». Мой ажурный наряд, в котором я появился, как-то... не очень местным горнякам понравился, да и прохладно уже.
– Эгей... алло! – крикнул я. Скорее самому себе. Возможно, я выбрался.
– О... какой ты забавный глупый людёнок, – раздалось... сверху? слева?.. появилось...
– Ты кто?
– Невежливо так приходить к хозяину и требовать, даже не зная, кто… я.
– Э... благодарствую... за науку, просто я тебя не вижу, вот и не признал, а хозяин здесь я.
– Забавно... без вины и прощения ты пришёл и не врёшь... Как так, людёнок?
– Не понял тебя... и не вижу. Покажись, будь добр.
– Ладно, не хамишь – уже хорошо, зачем пожаловал?
– Я ярин Север, пришёл крепость Каскад... Каменную звезду... под своё управление взять, чтобы, значит, править мудро... Вот. – Я достал чудом сохранившуюся во втором сапоге пластину-орден, разрешение-орден императора.
– Х… – Это нечто втянуло воздух, обнюхивая меня и пластину. – Верно... Только твой... император... мне не указ.
– Император не указ... а указ императора? Орден?
– Х... – обнюхали меня, – а если я тебя вместе с орденом... съем?
– Ёжики... плакали, кололись, но продолжали жрать кактус.
– Х... чего?
– Да, говорю, ничего не меняется под светом Харрада.
– Ты не прав, людёнок, ярин Север, нет ничего неизменного под светом Харрада.
– Неизменны только изменения.
– Хорошо сказано, людёнок... Хорошо, давай по новой, дам тебе шанс... уйти.
– Уйти? Я сюда... дней, блин, ну десять точно добирался!
– Глупый людёнок, путь длиною три света ты шёл тринадцать светов...
– День. Сейчас говорят не «свет», а «день».
– А мне что с того?
– Всё изменилось... там, за границами этих стен мир изменился, люди.
– Ха-ха-ха, насмешил, люди не меняются.
– Всё меняется, нет ничего неизменного под светом Харрада.
– Молодец, людёнок... свой шанс уйти ты заслужил.