Что происходит? Это сон?
Помогите. Кто-нибудь. Кто угодно.
Почему я снова мечтаю об этом мужчине?
Губы онемели, когда я попыталась закричать.
Он, кажется, почувствовал мою тревогу и начал шептать успокаивающие слова гипнотическим тоном.
— Шшш, милая Сэди. Я сделаю все в лучшем виде. Ты уже начала замечать изменения в теле? Покалывание на коже? Как насчет дыхания?
Паника буквально взорвалась внутри меня. Он описал все. Но как? Каждое изменение, которое я чувствовала. Он как будто прочитал меня, как книгу.
Его рука мягко касалась моей кожи. Кончики пальцев были грубыми и в мозолях. Я старалась бороться с дрожью во всем теле, хотя сердце заходилось в безумном ритме от страха. Каждый сантиметр плоти, к которой он прикасался, горел.
Тепло волнами проходило по мне. Паника начала сходить на нет. Ее сменило гораздо более сильное чувство. И это чувство заглушило все остальные, оставив меня…
Голодной.
Все мое тело, кажется, расцветало для него, плоть между ног пульсировала от его прикосновений.
Я желала, чтобы эти пальцы оказались там, где я больше всего хотела. Разумные мысли ушли, оставив только дикое, безрассудное и отчаянное наслаждение, от которого хотелось еще больше кричать.
Голова опустилась на край ванной, глаза закрылись, всю меня слегка потряхивало. Грудь отяжелела и ныла. Я все глубже опускалась в воду, в поисках его руки. Нежный поцелуй в плечо заставил мен приоткрыть глаза, и я увидела его пухлые губы на месте укуса.
Укуса, который оставил он.
Голод рвался из меня, и с губ непроизвольно сорвался стон.
Стон.
Я, черт возьми, стонала для этого парня.
— Я не закончил то, что начал вчера вечером, но не волнуйтесь, малышка. Я собираюсь закончить это в ближайшее время.
Его обещание темное и полное желания.
— Слава Богу, ты смыла запах этого ублюдка, иначе я не смог бы быть достаточно нежным.
Тон его голоса напоминал рычание, а кончики пальцев показались более острыми, когда снова заскользили вверх по моей ноге.
Я дернулась в изумлении. Неужели это когти?
— Ч-что? — я тяжело дышала, изо рта вылетали скорее звуки, нежели реальные слова.
Другой рукой он выводил круги по повязке на моем плече и затем скользнул выше. Его ладонь легла мне на шею, крепко ее обхватывая, и он повернул мое лицо к своему.
— Если бы я учуял запах, который этот мудак оставил на тебе, я бы оторвал его чертову голову. Он уже прервал нас в лесу, держал тебя, касался и забрал тебя от меня. Только я могу прикасаться к тебе. Понятно?
О ком, черт возьми, он говорит? Я не помню, чтобы кто-нибудь прерывал нас.
Его хватка стала болезненной, но глаза продолжали держать меня в плену. Я никогда не видела так много оттенков серого, кажется, будто в его глазах бурлит водоворот. Словно внутри этих удивительных глаз бушует буря.
Его рука в воде ни на минуту не переставала двигаться, и эти ощущения не позволяли мне думать связно. Затем его рука начала чертить круги на верхней части моих бедер и осталась там.
Все это время он смотрел мне в глаза, как будто подначивал рискнуть побороться с ним.
Я не должна позволять ему делать это. Мне нужно двигаться, убрать его руку с меня. Я понимаю, что это не нормально, и поэтому этого не должно быть.
Видимо, виновата странная связь между нами. Не могу этого объяснить, но меня пробирает до костей от одного его присутствия. Я также понимаю, что если бы он захотел меня убить, я бы давно уже не дышала. Он же зверь? Он мог бы, вероятно, разорвать меня на части, не моргнув и глазом.
То, что я понимаю это, не означает, что мне вовсе не страшно лежать голой в ванне в присутствии парня, которого я даже не знаю.
Парня, который преследовал меня, как волк, а потом превратился в человека... и укусил меня.
Он не был волком, нет, он был человеком, когда укусил меня. Я знаю, это факт.
Я помню все, что случилось, и в том числе помню укус, хотя мой разум продолжает пытаться найти логическое объяснение произошедшему.
Я действительно облажалась. Он не сводил с меня взгляда, словно предлагал поспорить. Отрицать все.
Но я не могу. Меня охватило странное ощущение спокойствия, и пока его рука продолжала сладко ласкать меня, я воспользовалась этим, чтобы забыть об этом чертовом наваждении. Мое тело хочет этого, ему тоже плохо. Связь слишком сильна. Я с трудом могу говорить, но даже если бы и была в состоянии, уверена, умоляла бы его продолжать.
У меня никогда не было такой реакции на парня. Даже на самых горячих из средней школы. Единственное, чего мне хочется, чтобы этот мужчина — зверь — трогал меня.
Заставил кончить.
Медленно опустив голову к моей шее, он вдохнул мой запах рядом с укусом.
— Мой аромат просачивается из твоей раны, — он застонал, как будто с чем-то борясь. Как будто ему больно.
Я подняла бедра, когда его рука начала медленно двигаться по внутренней стороне бедра. Его палец прошелся вдоль клитора.
Еще один стон вырвался из меня.
Затем он прикусил зубами мое ушко, и желание перешло на новый уровень.
— О, мой... не останавливайся…
Я не могла закончить фразу, даже если бы захотела. Я не знаю его имени.
Рычание завибрировало в его груди.
— Мой сладкий, маленький Рыжик, я чувствую запах твоего возбуждения. Мне хочется провести языком от кончиков пальцев твоих ног до этих пышных бедер, я вижу, черт возьми, как сочные губки твоей киски просят моего языка.
О, Боже, я никогда даже не говорила слова «киска».
Мой таинственный мужчина приблизился ко мне так, что наши глаза теперь оказались на одном уровне.
— Эта киска принадлежит мне. Ты принадлежишь мне. Я владею тобой. Навсегда.
Затем его губы обрушились на мои. Это был не нежный и сладкий поцелуй, а жесткий и грубый. Его язык проталкивался в мой рот, заставляя подчиниться. Мои губы дрожали от силы давления на них.
Зубами он прикусил мою нижнюю губу. Руками схватил меня за влажные волосы и потянул, наклоняя голову назад так, чтобы он мог поцеловать меня глубже.
Я, наконец, поняла, что это за тихие, отчаянные звуки, которые слышу. Это я. Мурлыканье. Хныканье. Не говоря ни слова, я умоляла его продолжать.
Он углубил поцелуй.
Каким-то образом я нашла в себе достаточно сил, чтобы двигать руками, желание прикоснуться к нему становилось сильнее, чем сонливость. Левой рукой я прикоснулась к его груди, сжимая рубашку. Правой прикоснулась к его лицу, а затем передвинулась к шее и остановилась.
Бедра взлетели вверх, когда его пальцы переместились ближе к моему клитору. Даже в воде я чувствовала, насколько стала влажной. Шершавость его пальцев, скользящих по мягкой, гладкой коже моих половых губ, чувствовалась удивительно, я будто разлеталась на части.
Его большой палец терся о мой клитор, посылая острые уколы удовольствия сквозь меня.
Я задыхалась, тело напряглось в предвкушении чего-то большего.
Когда я делала это сама, в этом не было какой-то... эйфории.
Он медленно скользнул пальцем внутрь меня, и мои стенки сжались вокруг его пальца.
— Ах, твоя киска так желает этого.
Он ускорил темп, двигая пальцем внутри меня, и брызги воды полетели в разные стороны. Его большой палец, рисующий восьмерку на клиторе, чуть не довел меня до края. Второй палец скользнул внутрь, и я уже готова была взорваться, как вулкан.
— За ночь, проведенную в той забытой Богом больнице, ты, Рыжик, заслуживаешь, чтобы тебя побаловали. Ты ведь хочешь, чтобы я облегчил твои страдания?
Этот мудак меня дразнит.