- И тугая, - добавил Малкольм. - Но она может принять все, что вы ей дадите.
Она заметила намек на улыбку на губах серой маски. Большим пальцем и указательным, он раскрыл складочки ее киски, обнажая вход в ее тело. И проник одним пальцем внутрь.
- И влажная. Очень влажная, - сказал мужчина в серой маске. Это была чистая правда. Унизительно, но это правда. Ко всему ее стыду и страху, она, несомненно, была возбуждена. Мужчина ввел в нее второй палец и развел оба пальца в форме буквы V. Она почувствовала, что открывается. Это было нарушение неприкосновенности ее тела. И почему ей это так нравится?
- Что у нас здесь... - сказал мужчина и протолкнул палец глубже, почти до лобковой кости. Он резко толкнулся вглубь, ощупывал стеночки, дразнил деликатные нервные окончания. - Я чувствую ее пульс прямо здесь. Очень быстрый.
- Дай мне его пощупать, - сказал мужчина в золотой маске. Она снова была пустой, но лишь на мгновение, и мужчина в золотой маске ввел два пальца в нее и нашел ту же точку на передней стенке. Ее голова упала на плечо Малкольма, а мужчина в золотой маске массировал и ласкал ее, пока она висела в воздухе, распростертая и выставленная напоказ. Мужчина в золотой маске осмотрел ее клитор, опустившись перед ней на колени и оттянув крошечную складку плоти, чтобы рассмотреть поближе. Клитор набух, и она ненавидела себя за это. Она ненавидела все это, ненавидела, что ее держат, что она открыта, что ее изучают и рассматривают...
Ох, но ей это также нравилось.
Мужчина в золотой маске продолжал раздвигать и проникать в ее лоно, мужчина в черной маске обратил свое внимание на ее рот. Она уперлась в плечо Малкольма, когда мужчина раскрыл ее губы.
- Не кусайся, - предупредил он, засунув палец ей в рот. Она ощутила его на зубах. Она поняла, что он их пересчитывает. Но когда он закончил, то оставил свой палец слегка прижатым к ее языку. А теперь они заставили ее замолчать. Чья-то рука - она не знала, чья именно, - снова схватила ее за грудь и грубо сжала. Горячий рот впился в другой сосок и жестко всосал его. Пальцы работали внутри нее, гладили и потирали, раскрывали ее шире и шире. Она услышала звуки того, как сильно текла. Ее лепестки растягивали и оттягивали так же, как и соски, слегка шлепали, прежде чем он, кто бы это ни был на этот раз, снова погрузил в нее пальцы. На этот раз три пальца, или уже четыре? Она больше не могла ответить. Она буквально истекала от желания.
Пятеро мужчин, их рты и руки все вместе касались ее, ласкали, посасывали и проникали в ее рот, ее лоно, и она извивалась и тихо стонала, не в состоянии возражать или кричать, или умолять о пощаде или, что еще хуже и более вероятно, умолять их трахнуть ее. Она жаждала их члены, всех пятерых. Ранее она боялась, что Малкольм позволит им трахнуть ее. Теперь она боялась, что не позволит. Но эти мысли были безумными. Она не могла этого допустить. Она извивалась в железной хватке пятерых мужчин, но это не помогло, только навредило, поскольку дергание еще больше приближало ее к кульминации.
А потом они все ее отпустили.
Все произошло так быстро, что она упала бы на пол, если бы веревка не удерживала ее запястья. Они отпустили ее и сошли с платформы, как будто кто-то дал команду, которую она не слышала. Она дрожала от внезапного холода. Только Малкольм все еще стоял рядом. Она хотела прижаться к нему всем телом, но он держал ее за талию, удерживая на месте.
- Ну, джентльмены, есть еще какие-нибудь запросы? - спросил Малкольм. - Мы уже готовы начать торги?
Она приготовилась к торгам. Что они покупали? Право трахнуть ее? Или это все еще была часть игры?
- Нагни ее, - сказал один из мужчин. - Давай посмотрим все ее дырки.
- Если настаиваете, - ответил Малкольм.
- Я хочу точно знать, что покупаю, - сказал мужчина в красной маске. - Если вас это не затруднит.
- Я восхищаюсь опытным покупателем. И нет, - ответил Малкольм. - Никаких проблем. Я опущу ее на пьедестал.
- Очень хорошо, - сказал мужчина в красной маске. Остальные трое мужчин пробормотали что-то в знак согласия.
Пьедестал? Какой пьедестал? Малкольм стащил ее с деревянной платформы в тень. Свет последовал за ней, когда один из мужчин поднял с пола свечу и отнес ее в дальний угол комнаты, куда Малькольм вел ее. Там она что-то увидела, что-то высотой до талии и покрытое большим куском бархата. Малкольм сдернул тряпку и бросил ее на пол. Это был своего рода большой черный кожаный стул, но достаточно широкий, чтобы она могла легко встать на него коленями. Из центра сидения торчал большой толстый фаллос, гладкий, черный, и устрашающе длинный, по меньшей мере фут длиной. Она отшатнулась при виде его, но Малкольм не позволил ей сбежать. Он поднял ее и расположил на вершине пьедестала. Он взял ее за бедра и расположил их так, чтобы головка фаллоса прикасалась к ее лону.