- Мои руки.
- Они большие, - сказала она. - И мускулистые. Вроде. И на них прекрасные вены. Мне нравятся мужские руки с венами. Я заметила их в первую нашу встречу. И вы, конечно, заметили, что я их замечаю, если вы такой знаток женщин.
- Заметил.
- И все же вы хотите платить мне за секс вместо того, чтобы просто пригласить меня на свидание и получить его бесплатно.
- Дорогая, позвольте объяснить. - Он наклонился вперед и оперся локтем о подлокотник кресла. Этой ладонью и локтем он жестикулировал, пока говорил. - Когда такая женщина, как вы, и такой мужчина, как я, становятся любовниками... - он указал на нее, и затем на себя. - Возрастают ожидания. Брак - один из них. Любовники часто любят друг друга. Я не заинтересован в любви или браке с вами. И я не хочу приглашать вас на ужин. Я просто хочу трахать вас различными способами, которые доставляют мне удовольствие. Это мое предпочтение.
Фраза "различными способами" вызвала в мозгу Моны образы. Она согрелась еще больше. Она начала было скрещивать ноги, но вовремя спохватилась.
- Я слышала, что мужчины платят проституткам не за сам секс. Они платят им, чтобы те ушли.
Он мягко усмехнулся; теплый, чувственный смех. Теперь она действительно скрестила ноги.
- Возможно, в этом есть доля правды, - признал Малкольм. - Мужчина может получить от своей жены то же самое, что и от шлюхи, но жена может захотеть поговорить после.
- Боже упаси.
- Именно. Однако я не стану платить вам за то, чтобы вы ушли. Я сам уйду. То, за что я плачу, на самом деле, это разрешение. Карт-бланш, если можно так сказать.
- Карт-бланш? В смысле?
- Я хочу, чтобы вы разрешили мне делать с вашим телом все, что я захочу.
- Все, что захотите? Это звучит не очень безопасно.
- Понимаю, - ответил он. - Я обещаю вам, что не причиню никакого вреда. Будут ли укусы? Безусловно. Синяки? Без сомнений. Едва ли можно поцеловать такую бледную девушку, как вы, не оставив следа. Заставлю я вас истекать кровью? Вероятно, нет, но такое уже случалось. Я не стану вырывать ногти или подвергать пыткам водой. Если бы вы действительно думали, что я хочу причинить вам реальный вред, я бы не сидел в этом кабинете и не вел с вами переговоры, не так ли?
- Нет.
- С другой стороны, я практически уверен, что приковал бы вас к кровати и трахнул. Уверен, вас не шокирует то, что я очень увлекаюсь стеками.
- Стеками?
- Стеками. Они издают самые восхитительные звуки на обнаженной женской плоти. Слышали когда-нибудь?
- Нет.
- Услышите.
- Вы думаете, я соглашусь на это?
- Я думаю, что так и будет. - Он откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы и посмотрел на нее поверх очков. - Вам двадцать пять лет, верно?
- Да.
- Хороший возраст.
- И почему же?
- Двадцать пять означает, что вы достаточно взрослая и кое-что понимаете, и достаточно юная, чтобы согласиться. Разве не так?
- Признаюсь, я испытываю искушение. Какие условия?
- В обмен на карт-бланш на ваше тело, все три дырки, какое счастье, я спасу «Красную».
- Вы спасете мою галерею. - Она проигнорировала комментарий о дырках. По крайней мере, попыталась. Ее тело отреагировало далеко не так же хорошо, как того хотелось.
- Да, - ответил он. - Я могу и спасу.
- Что для вас «Красная»?
Он поднял руки ладонями вверх.
- Что тут скажешь? Я любитель искусства.
Она была уверена, что дело не только в этом, но и не настаивала. Мир искусства может быть очень нечистым, она знала не на словах. Ее мать не единожды продавала в галерее картины сомнительного происхождения. Тут Мона и мать расходились в мнениях. Ее мать любила мир искусства. Мона же любила только искусство. Но она также любила свою маму, поэтому очень серьезно отнеслась к предложению Малкольма.
Мона наклонилась вперед, поставила локти на стол, и сложила ладони в позу молящегося.
- Полмиллиона долларов, - сказала она. - Столько мне нужно, чтобы вытащить «Красную» из красной зоны.
- Как долго вы сможете держать галерею открытой с вашими финансами в их нынешнем состоянии?
- Год, в лучшем случае.
- Сколько вам нужно, чтобы проработать пять лет?
- Еще полмиллиона, - ответила она, называя грандиозную сумму.
- Вы делаете мне предложение? - спросил он.
- Вы всерьез готовы заплатить мне столько денег только за то, чтобы трахнуть меня?
Он улыбнулся ей. Его темные глаза вспыхнули, как искры.
- Вы улыбаетесь, как дьявол, - сказала Мона.
- Дьявол не улыбается, - ответил он. - Дьявол ухмыляется.
- Вы так говорите, будто знакомы с ним.
- Вас шокирует, если я скажу, что знаком?