Малкольм покинул ее тело первым, и Мона села, синеглазый все еще был внутри нее.
- Красавица, - сказал он, когда она выгнула спину и встряхнула волосами. - И почему ты только сон?
- Я не сон, - ответила она.
Он поднял голову и прошептал ей на ухо: - Я бы хотел верить в это.
Она только усмехнулась. Мона прекрасно понимала, что он чувствует. Он перекатился с ней на спину и вышел из нее. Она закрыла глаза и вытянулась под солнцем, загораживаемым кронами деревьев. Поблизости журчал ручей. Ее бедра были скользкими от спермы, и она не могла перестать улыбаться.
- Ты счастлива? - спросил Малкольм. Она открыла глаза и кивнула.
- И испачканная, - ответила она, раздвигая ноги, демонстрируя то, что они сделали.
- О дорогая. Мы должны с этим что-то сделать, не так ли? - спросил Малкольм. Он повернулся к синеглазому. - Как думаешь?
- Думаю... - начал синеглазый. - Думаю... ты слишком медлителен, старикашка!
С этими словами синеглазый разделся и побежал к воде.
- Мальчишки, - сказал Малкольм и покачал головой. - Они никогда не взрослеют.
- Никогда, - ответила Мона. Малкольм разделся так же быстро как синеглазый, и ей ничего не оставалось, как броситься за ними к ручью. Она бежала свободно, бесстрашно, зная, что этот мир безопасен для нее. Ее ноги не поранятся о камни. В траве не прятались змеи.
Она достигла ручья и стала на вершине большого плоского камня у кромки воды. Синеглазый мужчина подхватил купающуюся женщину на руки. Он сорвал мокрую и липкую муслиновую ткань с ее тела. Она смеялась и счастливо извивалась в его объятиях, не сопротивляясь, чтобы избежать его внимания. Малкольм встал на камень рядом с ней и нырнул в воду, его длинное стройное тело было таким же гибким и мускулистым, как у мужчины вдвое моложе его. Она села на камень и свесила ноги в воду, а Малькольм поплыл к ней. Он стоял на берегу ручья погруженный по пояс в воду, и она позволила ему опустить ее в воду. Вода была теплой, как в ванне, и она нетерпеливо обернула ноги вокруг талии Малкольма и обняла его за плечи. Он погрузился в нее своим членом. Он вошел легко, поскольку она была все еще так открыта. Она ахнула и положила голову на сильное плечо Малкольма.
Они не разговаривали и не целовались. Они просто отдыхали вместе в воде, их тела были тесно переплетены. Она наполовину дремала, наполовину наблюдала, как друг Малкольма совокуплялся с купающейся женщиной на мелководье. Он заставил ее лечь спиной на гладкое бревно коряги, пока ласкал ее полные груди. Он щипал и тянул за соски, сосал нежные розовые пики, все это время женщина стонала от удовольствия.
- Кто он? - спросила Мона.
- Уважаемый друг.
- Он реален?
- Так же реален, как и я.
- А ты реален?
- Ты задаешь слишком много вопросов для женщины, которую так мало волнуют ответы.
- Я боюсь потерять тебя, - ответила она. - Вот и все.
- Я всегда буду с тобой, если захочешь, - сказал он.
- Ты же знаешь, что хочу.
- Тогда так и будет.
В других словах утешения она больше не нуждалась. Это были слова, которые она хотела услышать уже несколько недель. Под поверхностью потока Малкольм снова трахал ее, используя плотность воды, чтобы обнимать ее за талию и прижимать к себе. Пока он брал ее, она наблюдала за купающейся женщиной и синеглазым мужчиной. Он подтащил ее к самому краю ручья, где глубина воды была всего несколько дюймов, и поставил на четвереньки. Мона наблюдала, как синеглазый взобрался на нее сзади, его руки сжимали ее талию для собственного равновесия. Наблюдать, как он берет ее, было завораживающе. Мона видела, как мышцы его бедер и ягодиц сокращаются и напрягаются с каждым толчком. Она наблюдала, как его толстый красный член проникал в ее тело с выверенным ритмом поршня. Красивый мужчина, широкоплечий и худощавый, но с достаточной мускулатурой, чтобы нанести настоящий урон, если бы захотел. Она могла бы наблюдать за ним весь день.
- Мона…, - прошептал Малкольм ей на ухо. Он кончал, она могла понять по напряжению его тела, и насколько сильно он прижимал ее к себе. Когда все закончилось, он откинул ее назад и позволил плыть по поверхности ручья, а ее волосы цвета сладкого яблока образовали нимб вокруг головы. Малкольм нежно играл с ее обнаженной грудью, пока она лежала на воде, все еще обхватив его ногами за талию. Не было ничего, что она не могла позволить ему сделать со своим телом и она сказала ему об этом.