Присаживаюсь рядом и шепчу Старку на ухо:
— У Гровера была просьба...
Он цепенеет, делая глубокий вдох. Гровер ни о чем не просил, но Старку знать об этом совсем не обязательно.
— Что бы ты ни делал, не двигайся, — предупреждаю я.
Но они всегда дергаются. Это инстинкт.
Достаю один утюг из огня — он раскален добела — и ставлю Старку на задницу. Он кричит и пытается сбежать. Придерживаю его рукой, другой прижимая к нему раскаленное железо. Вонь жженой плоти достигает носа. Как только все готово, я снимаю утюг и перемещаю его на другую ягодицу, оставляя клеймо. Он кричит, как девчонка, и рыдает, как баба. Потом, чтобы добавить удовольствия, втираю соль в его раны, и он, вырываясь, бежит, совсем не заботясь о том, что будет дальше. Он не связан, потому я его не останавливаю.
С Бузером я делаю то же самое. Раскаленный утюг. Шепот. Он так же сбегает в конце.
Брак — самый младший. Ему примерно столько же, как и мне. Он принимает все без крика, даже когда первый раскаленный утюг касается кожи. Но даже он секунду спустя вопит в агонии. Перед тем как я собираюсь повторить процедуру с солью, он говорит кое-что, что заставляет меня остановиться.
— Они используют тебя, — говорит он усталым голосом.
— Я знаю.
Он качает головой, оставаясь на четвереньках.
— Не знаешь. Ты даже не член братства. Ты просто его игрушка, и он этим чертовски гордится. До тебя... у нас не было того, что есть сейчас. Уважения. Люди не боялись нас. Однако они боятся тебя и того, на что ты способен.
— А на что я способен?
— Ты и вправду не знаешь? — Он падает на пол, и я выбрасываю соль.
Этого я и хотел. Его верность пошатнулась, и теперь обращена в мою сторону. Он упирается лбом в бетонный пол, затем поворачивает голову, чтобы видеть меня.
— На все, Блэк.
Глава 13
Трейс
Остаюсь ненадолго. Упаковываю ту же самую сумку и сваливаю. Мне нужны ответы, а не их обрывочные куски. Никто не говорит мне то, что я должен знать, особенно в клубе. И если Брак говорит правду, то больше никто не скажет. Я — активный, но не действующий член клуба. Почему?
У меня есть ее адрес, его не трудно найти, когда ищешь. Не задумываясь, подхожу к двери и стучу. Жду немного, и как только хочу постучать второй раз, дверь открывается. На пороге стоит маленький мальчик. Он смотрит на меня снизу вверх и сразу видно, чем-то недоволен.
— Что тебе нужно? — говорит он хорошо, хотя на вид ему не больше четырех-пяти лет.
У него темные волосы и зеленые глаза. Выглядит знакомо. Он один из детей Рэд?
Слышу ее голос — она кричит что-то пареньку передо мной. Тот закатывает глаза и уходит, оставляя дверь широко открытой. Я стою, неуверенный, что следует делать. Войти? Или подождать?
Решаю ждать, и она быстро появляется. Выглядит удивленной, когда видит меня. Руками вцепляется в рубашку и тянет за концы, взглядом осматривая двор и возвращая внимание ко мне.
— Зачем ты здесь?
— Мамочка, — громко зовут ее изнутри.
Она отвечает, что подойдет через минуту, и снова поворачивается ко мне.
— Трейс... — произносит она напряженно, прекрасно понимая, что это не мое имя.
— Можешь называть меня Блэк, Рэд.
Ее глаза широко распахиваются, и она опускает руки вдоль тела.
— Ты... вспомнил?
Она делает шаг ко мне, но мои слова останавливают ее.
— Нет. Мне сказали, что это мое имя. Это так? — спрашиваю я, чтобы посмотреть, что она ответит.
Рэд качает головой.
— И да, и нет. Не для меня.
— Мы можем поговорить?
Она разворачивается, знаком показывает мне подождать и исчезает. Я жду ее возвращения. Она выглядит усталой в этих своих мешковатых штанах, растянутой рубашке и пучком на голове. Она не накрашена, совсем без макияжа. Такая естественная. И, блядь, она все еще самая красивая женщина из всех, кого я видел в своей жизни. Почему я так чувствую себя рядом с ней? Хочу знать это. Что в ней такого, что заставляет ее выглядеть такой особенной и привлекательной? Почему она не похожа на других женщин?
— Ты не мог бы вернуться через два часа?
Я киваю, но ничего не говорю. Просто ухожу, чувствуя на себе ее взгляд.
Проходит всего час, когда она пишет мне и просит вернуться. Я выезжаю, как только получаю сообщение. Дверь уже открыта, а она сама — одета в платье. Ничего сверхмодного, просто голубое платье в обтяжку, и волосы до сих пор собраны в пучок.
Держит дверь открытой, чтобы я вошел. В доме пахнет выпечкой — она готовила. Захожу в гостиную, а там беспорядок, везде разбросаны игрушки. На стенах висят фотографии, на них дети всех возрастов, а один из мальчиков совсем взрослый.
В этом хаосе выделяется одна фотография. Она совсем маленькая, и если не искать, можно легко пропустить. На ней я, Рэд лежит рядом, и ее волосы веером рассыпаны по полу. На лице развратная и прекрасная улыбка, и мне интересно, что я сделал, чтобы она так улыбалась. Мы совсем близко, почти касаемся головами, но я не смотрю в камеру. Мой взгляд прикован к женщине рядом. Фотография не выглядит старой, по крайней мере, я выгляжу все так же. Ничего существенно не изменилось. Не удивительно, что она была так шокирована, когда увидела меня.