— Хватит, Лиам, просто хватит. — Она качает головой и плачет.
Эти слезы из-за меня?
— Роуз...
Прижав ладонь к моим губам, она заставляет меня замолчать.
— Я люблю тебя. Люблю так сильно, что могла бы ради тебя позволить переломать себе все кости или прыгнуть в огромную мясорубку. Но теперь я не одна. Дети сейчас на первом месте, и отныне всегда будет так.
Я хочу понять это, очень, но не могу. Это похоже на то, как ко мне относилась мать, но это было слишком давно, и я просто не могу связать все воедино, хотя вижу в действиях Роуз ее отражение. Я не думал, что материнская любовь может быть такой сильной, что она может определить наше будущее. Но это так.
— Я говорил тебе. Я сказал, что недостаточно хорош для тебя.
— Да пошел ты на хер со своими убеждениями! Открой свои гребаные глаза! Я знаю, что ты не понимаешь, что такое любовь, но, боже! Лиам, каково тебе без меня? Скажи мне?
— Как будто я тону, и совсем не осталось воздуха, — признаюсь я.
— Ну так можешь продолжать тонуть.
Больше она не говорит ничего и даже не смотрит на меня. Просто идет к машине, садится внутрь и притягивает к себе на колени нашего сына, покрывая его поцелуями.
Глава 33
Блэк
— Хочешь получить ее тело?
В его голосе столько злости, что ответ очевиден.
— Я тебя убью! — рычит он в трубку.
— Приезжай один, Гровер. На место, где все началось. У тебя есть десять минут.
Он знает, о каком месте я говорю.
Завершив звонок, я смотрю вниз. Я помню все: как держал ее в своих руках; что она мне говорила и как смотрела. Как любила меня. И я обеспокоен. Тем, что не смогу вернуть ее, не смогу вернуть все это. Я слишком сломлен и разбит, и разрушаю всё и всех вокруг себя. Уничтожаю всё и вся. Но я так не могу, не могу разрушить это. Нужно найти способ все исправить. Мне нужно научиться плавать и, наконец, перестать тонуть.
Он приезжает один, как я и сказал. Слезает с байка, держа в руке пистолет, и идет ко мне. Идет по краю, недалеко от меня, смотрит вниз, а затем снова на меня. И оглядывается... ищет ее.
— Где она, Блэк?
Я пожимаю плечами, и он наставляет на меня пушку.
— Ты сказал, что приведешь ее. Она тебя любила.
— Она любила тебя, Гровер.
Наблюдаю за тем, как Джейк заходит ему за спину так тихо, что услышать попросту невозможно. Он прижимает дуло к затылку Гровера, и тот застывает на месте. Единственное движение в его теле — расширяющиеся зрачки. А потом он пытается быстро развернуться, но Джейк очень шустрый, всегда был таким. Так что Гровер падает на землю, а Джейк ногой отбрасывает его пистолет в сторону. Потом наступает на руки бывшего президента, втаптывая кровоточащие ладони в грязь своими оббитыми железом ботинками.
Гровер смотрит на меня, и глаза его блестят. Он наверняка думает, что если его не убили сейчас, то оставят в живых и в дальнейшем, но он ошибается. Неважно насколько хорошо он обо мне думает. Внутри меня зло, которое только и мечтает о высвобождении. И я собираюсь сделать это. Медленно, наслаждаясь каждой секундой.
— Ты этого не сделаешь. Не сможешь. Я видел тебя там, с ними. Ты любишь их... очень сильно. И потому не сможешь.
У него кровоточат ладони, и когда он становится на колени, красные капли орошают землю вокруг. Гровер подмигивает мне, будто думает, что прав.
— Ты так подумал, верно? — едва заметно подмигиваю я в ответ.
Джейк подходит ко мне, оставляя Гровера на земле, и открывает то, что стоит позади меня. Президент делает быстрый судорожный вдох, а потом переводит взгляд на меня. Джейк хлопает меня по плечу.
— Помнишь, о чем мы говорили? — Я киваю, и Джейк отходит. — В другой жизни, брат, — говорит он на прощанье.
И в этот момент мне интересно, увижу ли я его еще когда-нибудь.
— Он любит ее, — выдыхает Гровер.
Эти слова злят меня, что абсолютно не в его интересах.
— Да что ты знаешь о любви? — Я направляю агрессию на него.
— Я узнаю любовь где угодно. И я знаю, что это такое, Блэк. Если ты любишь, то сделаешь все, чтобы ее удержать.
— Люблю. И сделаю.
— Вот почему я знаю, что ты не осуществишь то, что задумал со мной сделать. Тогда она тебя не простит, правильно?
Он испытывает меня, хочет поторговаться за свою жизнь. Но это не работает.
— Видишь ли, есть во мне кое-что, чего нет в обычных людях. Это нечто черное, Гровер. Как ты думаешь, почему у меня такая фамилия? Как думаешь, почему никто не использует мое имя? Это не просто фамилия, это символ черной тьмы во мне. Тьма окружает тьму, черный переплетается с черным.
Он пытается встать, а я подхожу и становлюсь перед ним. В его глазах мольба, он умоляет меня о прощении, но я не могу.
Он забрал мою жизнь.
Забрал Роуз.
Забрал моего сына.
Это нельзя простить, и я не могу, как бы ни пытался.
— Не надо, Блэк. Не клади меня туда, — умоляет от, цепляясь за мою штанину.
Я отталкиваю его ногой. Взрослый мужик, который творил такие жестокие вещи, стоит на коленях и умоляет сохранить ему жизнь.