Но что конкретно можно сделать? Ведь он один, а люди такие инертные. На этот вопрос ему ответил Союз:
– Ничего не нужно делать. Распространяй информацию среди людей, только осторожно, без напора. Окружающая действительность сама будет толкать людей на поиски ответов, и ответы они должны получить от марксистов, а не националистов или либералов. Тогда есть шанс на то, что наступил революция[3], а не очередная смена одной говорящей головы на другую.
Прочитав огромное количество книг, обсудив всё с Союзом, Куприн решил перейти к активным действиям. В третий год своего пребывания на службе Андрей пробовал вести мягкую агитацию среди товарищей, особенно тех, с кем был на заданиях в составе небольшой группы. И выяснилось, что немало его сослуживцев вполне согласны с ним – в стране и в мире полно проблем. Но вот «лечение» некоторые предлагали не в виде социалистической революции, а в виде жестких протекционистских мер, с лозунгами а-ля «Россия для русских» или «Бей жида, спасай Россию». Для этих людей проблемы только в том, что Россия пускает к себе слишком мигрантов, которых отбирают рабочие места у русских. А ещё в правительстве много евреев, которые набивают карманы, а потом уезжаю в Израиль. Поэтому обычные люди и живут плохо.
Объяснения Андрея, что в других странах проблемы у обычных рабочих такие же, как у нас, не сильно нравились националистически настроенным сослуживцам:
– Мигранты едут в Россию просто за лучшей жизнью, а олигархи, о которых почему-то мало кто вспоминает, когда говорят о проблемах, заинтересованы в дешёвой рабочей силе. А уже здесь, освоившись, мигранты создавали целые диаспоры, и часто начинали вести себя совсем не мирно по отношению к коренным жителям. Когда с каждого утюга говорят, что нет ничего важнее прибыли, а проблемы соседа – это не твои проблемы, многие принимают данные условия. В них вымывается сострадание, чувство помощи, уважение к людям. Но вот эти проблемы олигархов уже не интересуют.
Эти его слова явно не переубеждали сослуживцев, и, действую по совету Союза, Андрей не настаивал и обычно прекращал агитацию таких националистически настроенных сослуживцев после нескольких минут общения. Они уже получили свои простые ответы на сложные вопросы. Пока с ними бесполезно спорить, убеждать. А свои пять копеек он уже вставил.
Однако не всё так безрадостно было на этом поле. Как человека, которому доверяли свою жизнь и уважали, многие его внимательно слушали, и было видно, что люди как минимум готовы сами, если найдётся свободное время, ознакомиться с идеями коммунизма. Союз утверждал, что это уже отличный результат, ещё десять лет назад его с такими разговорами послал бы каждый первый. А так, правильные зёрна посажены, и они точно дадут свои всходы в будущем.
К несчастью, за месяц до дембеля Куприна Союз погиб. Андрей уже почти привык к смертям сослуживцев, но тут его снова накрыла тоска, как после смерти родителей.
– Почему близкие и дорогие ему люди умирают так рано? Он что, проклят? Нет, это всё ужасные последствия войны, организованной олигархами ради власти. Не будет олигархов, не будет и войн, – говорил себе Андрей.
Взяв себя в руки, Андрей дослужил оставшийся месяц и поехал в опустевший дом. Его встретили Ванька и Оксана. В этот раз он попросил никому не сообщать, что возвращается.
– Кроме вас двоих со мной никто особо не пытался общаться, а, значит, не сильно-то я и нужен остальным, – объяснил Андрей.
Два дня подряд они без умолку разговаривали, прерываясь только на сон и выпивку, после Ваня и Оксана пошли на работу, а Андрей решил погулять по городу.
Чем больше он гулял и ездил по городу, тем больше на него накатывало уныние. Город был таким же серым, как до отъезда. Реклама только раздражала, поскольку за красивым экраном была не отремонтированная стена какого-нибудь дома. В парках была грязь и мусор. Люди, видя, что вокруг сплошная мусорка, действовали также. Это накапливалось как снежный ком. На специальных площадках для мусора часто вообще было так грязно, будто не вывозили неделями.