Жорж Санд
Красный молот
Вы уже узнали от меня тайну ветра и роз, дети мои. Теперь я расскажу вам историю одного камня. Не берусь утверждать, что камни говорят так же, как и цветы. Все в природе имеет свой голос, но даром слова обладают лишь живые существа. Жизнь цветов тесно связана с жизнью Вселенной. Камни же не живут, они составляют лишь остов большого тела — нашей планеты. И все же у каждого из них своя судьба.
Камень, о котором я хочу вам поведать, был очень красив. Не думайте, впрочем, что вы могли бы положить его себе в карман: каждая из его сторон имела аршина полтора длины. Оторванный от сердоликовой скалы, он и сам был сердоликом. Он не походил на простые ярко-красные булыжники, которые валяются у нас по дорогам; нет, он был розоватого цвета с янтарными прожилками и был прозрачен, словно хрусталь. Великолепный стекловидный слой сердолика образовался от воздействия подземного огня на земную кору. Наш камень откололся от своей скалы и, спокойный, безмолвный, сверкал на солнце в траве уже не знаю, сколько веков.
Но вот однажды его заметила фея по имени Красавица Вод. Эта фея очень любила спокойные, прозрачные ручейки и у их берегов выращивала свои любимые растения.
В тот день Красавица Вод была не в духе, потому что ручей после сильного таяния снега вышел из берегов и своими бурными мутными водами повредил ковер из цветов и зелени, которым фея еще накануне так любовалась. Она присела на большой камень и, глядя на произведенное разрушение, стала рассуждать:
— Фея Ледников, мой злейший враг, скоро прогонит меня отсюда, как уже прогнала с холмов и гор, представляющих собой теперь лишь груду развалин. Эти обломки скал, увлеченные вниз движущимися льдинами, эти бесплодные морены, где не растут цветы, не поют птицы и где царит только холод и смерть, грозят захватить также мои цветущие и благоухающие рощи. Я ничего не могу поделать. Здесь смерть готова восторжествовать над жизнью. Слепая и глухая судьба — против меня. Если бы я, по крайней мере, знала намерение неприятеля, то попробовала бы бороться; но эти тайны известны только яростным потокам, а их многоголосый говор непонятен мне. К тому же, дойдя до подвластных мне озер и прудов, они сразу умолкают и бесшумно скользят по извилистым скатам. Как заставить их рассказать о тех вершинах, откуда они спускаются и куда я сама не смею проникнуть?
Фея встала, подумала еще немного, оглянулась кругом и наконец обратила свое внимание на камень, к которому до тех пор относилась с презрением, как к неподвижному ненужному предмету. Ей вдруг пришла в голову мысль положить камень поперек ручья, что не составило для нее никакого труда. Она только дунула, и он сам перегородил течение, причем от собственной тяжести глубоко врезался в песок и прочно там засел. Тогда фея стала смотреть и слушать.
Ручей, очевидно, раздраженный препятствием, сначала яростно устремился на него, как бы желая устранить его со своего пути. Потом он обошел кругом и стал напирать на его бока до тех пор, пока ему не удалось прорыть себе с каждой стороны по канавке, и по этим-то канавкам он ринулся с глухим стоном вперед.
«Ты пока еще ничего путного не сказал, — подумала фея. — Но погоди, я тебя так стисну, что ты у меня заговоришь».
С этими словами она щелкнула по сердолику, и тот раскололся на четыре части. Вот ведь какая сила в одном пальце феи! Вода, встретив на пути четыре стены вместо одной, разбилась мелкими струйками и затараторила как безумная, но так быстро, что разобрать этого бреда не было возможности.
Тогда фея еще раз расколола камень и из четырех кусков сделала восемь. Они больше прежнего разъединили течение, успокоив поток и заставив его заговорить внятнее.
Теперь фея уже могла уловить его слова, а так как ручьи по природе своей не скромны и болтливы, то она выведала, что царица Ледников решила ворваться в ее владения и прогнать ее еще дальше.
Красавица Вод собрала все свои любимые растения в подол своего платья, сотканного из солнечных лучей, и удалилась, позабыв среди потока несчастные осколки большого камня, которые остались лежать там до тех пор, пока упорные волны не унесут их или не раздробят окончательно.
Всякий камень с удивительной покорностью сносит свою участь. Для нашего камня наступило время, когда он сколько-нибудь достойно был представлен только одним из восьми кусков, который был величиною с детскую голову и сделался почти таким же круглым, так как волны, искрошившие остальные куски, долго катили его с собою. Потому ли что он был счастливее других, или же вода к нему отнеслась милостивее, но в один прекрасный день наш камень, красивый и блестящий, был пригнан потоком к порогу камышовой хижины, где жили очень странные люди.