Прежде чем удалиться на дачу, Вячеслав Молотов заехал в комиссариат иностранных дел, чтобы отправить последнюю телеграмму Деканозову. Советский посол уже пытался встретиться с Риббентропом. Он хотел задать рейхсминистру вопросы, на которые не смог ответить граф Шуленберг. Послав телеграмму в Берлин, наркоминдел тоже подался в Кунцево.
Ужин с непременными вином, водкой и разговорами растянулся на час. Около двух часов ночи гости вернулись на свои кремлевские квартиры.
А в это время далеко от Москвы с аэродромов, расположенных вдоль всей советско-германской границы, в воздух поднимались бомбардировщики с крестами и брали курс на цели. Более чем трехмиллионная армия Гитлера, состоявшая из немцев, хорватов, финнов, румын, венгров, итальянцев и даже испанцев, при поддержке 3600 танков, 600 тысяч бронетранспортеров, 7 тысяч артиллерийских орудий, 2500 самолетов и примерно 625 тысяч лошадей вторглась в СССР. У Красной армии в районе границы были 14 тысяч танков (из них 2 тысячи современных), 34 тысячи артиллерийских орудий и более 8 тысяч самолетов. Началась самая великая и ожесточенная изо всех войн. Это была дуэль двух жестоких и безрассудных маньяков, помешанных на своем величии.
В то самое время, когда разворачивались эти события, дуэлянты, скорее всего, мирно спали.
Часть вторая
Война. Неуклюжий гений. 1941–1942
Оптимизм и срыв
Сталин уже отправился спать, когда генерал Жуков связался с Кунцевом.
– Кто звонит? – послышался в трубке сонный голос генерала НКВД.
– Начальник Генерального штаба Жуков. Пожалуйста, соедините меня с товарищем Сталиным. Это очень важно.
– Что, прямо сейчас? Товарищ Сталин спит.
– Немедленно разбудите его, – потребовал Жуков. – Немецкие самолеты бомбят наши города.
В трубке возникла тишина. Георгию Жукову показалось, что ждать ответа пришлось целую вечность. Он был далеко не единственным, кто пытался сообщить о вторжении Германии вождю, но военные боялись своего лидера не меньше, чем немцев.
В 4.17 по московскому времени черноморское командование позвонило Жукову в комиссариат обороны и доложило о том, что в небе появились десятки самолетов с крестами. В 4.30 с наркоматом соединились генералы Западного фронта. В 4.40 немцы атаковали Прибалтику. Примерно в это же время с адмиралом Кузнецовым связался комендант Севастополя. Под грохот взрывов он доложил, что город бомбят немецкие самолеты. Кузнецов тут же позвонил в Кремль, но столкнулся с бюрократической волокитой, которая характерна для большинства тираний. Одним из самых больших государственных секретов в Советском Союзе было место нахождения Иосифа Сталина. О Кунцеве знали только избранные. Поэтому дежурный офицер ответил:
– Товарища Сталина в Кремле нет, и я не знаю, где он.
– У меня сообщение чрезвычайной важности. Я должен немедленно доложить лично товарищу Сталину.
– Ничем не могу вам помочь, – невозмутимо ответил дежурный и положил трубку.
Не дозвонившись вождю, Кузнецов позвонил Тимошенко. Нарком, конечно, знал, что началась война. На него обрушился шквал звонков. Но он боялся сообщать Сталину. Тогда адмирал Кузнецов начал набирать все известные ему номера Сталина. Все напрасно. В конце концов он вновь позвонил в Кремль.
– Я требую, чтобы вы сообщили товарищу Сталину, что немецкие самолеты бомбят Севастополь, – решительно проговорил он. – Это война.
– Я доложу по инстанции.
Через несколько минут адмирал узнал, что «инстанцией» был Маленков. Он позвонил и спросил своим характерным тихим голосом, в котором слышались нескрываемые нотки недовольства:
– Вы понимаете, что говорите?
Несмотря на то что немецкие бомбардировщики сбрасывали смертоносный груз на Киев, Севастополь, десятки других советских городов и их войска пересекли границу на всем многокилометровом протяжении, сталинские царедворцы все еще пытались не видеть реальности, хотели прогнать ее. Георгий Маленков положил трубку и позвонил в Севастополь, чтобы проверить сообщение адмирала.
Тимошенко провел ту ночь на работе, конечно, далеко не один. Вместе с военными бодрствовал Мехлис. Как и Маленков, он был уверен, что в ночь с субботы на воскресенье немецкого вторжения не будет.
В наркомат примчался с докладом командующий противовоздушной артиллерией Воронков. Маршал Тимошенко был так напуган, что протянул ему блокнот и попросил подать рапорт в письменной форме. Он решил подстраховаться. Если их арестуют за измену, то распространение паники можно будет попытаться свалить на Воронкова. Генерал сел за стол и начал быстро писать. Лев Мехлис подошел к нему и заглянул через плечо. Воронков писал то, что только что сказал – слово в слово. После того как рапорт был написан, Мехлис заставил его расписаться. Тимошенко приказал Воронкову не стрелять по немецким самолетам. Генерал понял: нарком не верит, что началась война.